Пока Ша был мал и неопытен, с эргром Игвеем он во многом соглашался. Жизнь нищих из портовых трущоб воистину была ужасна. Ша возносил молитвы искренней благодарности Небу за то, что он принц, и подумывал даже, а не слишком ли хорошо ему живется, не отказаться ли добровольно от некоторых благ и не поступить ли, например, в монастырь?
Когда Ша исполнилось четырнадцать лет, эргр Игвей заболел и вынужден был уехать из Таргена. Красноглазые не могут подолгу жить в краях с сильным солнцем – начинают слепнуть.
Ша очень тяжело переживал разлуку с любимым учителем, хотел ехать в Эн-Лэн-Лен с ним, но отец его, конечно же, не отпустил. Ведь Ша был единственным сыном императора. Государыня Яати, законная жена, мало того, что была старше государя на шесть лет, так еще и никак не могла произвести на свет наследника престола. Сначала, как нарочно, одну за другой нарожала пять девчонок. Потом подождала года четыре и родила еще двоих. Обратились к астрологу, узнать, когда закончится такое бедствие. Астролог сказал, что дочерей должно появиться десять, прежде чем родится мальчик. Узнав ответ, государь схватился за голову и отослал весь этот птичник на острова, к родителям жены.
Тем не менее Ша наследником объявлен так и не был. Государь ждал кого-то еще. К кому будет больше доверия. Всю жизнь Ша ждал.
Впрочем, Ша от отца был далек и чего-нибудь особенного, хорошего для себя, ожидал мало, поскольку знакомство имел лишь с вредной стороной характера царственного родителя. Все шло в пределах обычного. Отец Ша был железный человек. Он мог все. Он умел все. Он знал все, даже то, чего не знал. Ша и не пытался сделаться хоть в чем-то ему подобным, понимая, что это бесполезная затея. Со временем восхищение государевыми способностями стало уживаться в душе Ша с ревнивым раздражением: ну что еще ты выдумаешь, чтобы унизить мое самолюбие?
От Ша отец только требовал, требовал, требовал – ничего больше.
«Не сиди криво на стуле, ты вырастешь государственным деятелем – и что, будешь сидеть так перед иностранными послами?..
Не ешь с ножа, ты разрежешь себе рот до ушей…
Не смей даже близко подходить к рабыням. Рабыня родит тебе ублюдка, ты не будешь знать, что с ним делать – как я с тобой. Он окажется ни на что не способен – вроде тебя…
Учись писать красивым почерком – что это за каракули? Свои мысли ты складывать не умеешь, хотя бы перепиши чужие не коряво…
Прежде чем приказывать, научись повиноваться…
Ох уж эти святоши. Как они меня раздражают…
Что ни делает дурак, все он делает не так…»
Ша был маленький – имел терпение все это сносить. Ша вырос – бесконечные попреки и придирки стали ему неприятны. Он попросту стал намеренно как можно реже попадаться отцу на глаза. У него началась собственная жизнь. Жизнь постороннего государю человека.