Не нужно было думать, что зря он согласился принимать участие в экспедиции. Не зря. Нет. Ради лазоревого моря, ради розовых чаек сюда стоило прилететь. И ради красавца Таная тоже. Лал – это не все, что существует в мире. Да, конечно, как бы хотелось жить, ни о чем не жалея… Но жизнь пока не предоставила Нэлю такой возможности.
Он вздохнул и еще раз посмотрел на мостик, где стоял обманутый им вчера получеловек. Танай так и не догадался, с кем имеет дело.
Корабль «Звезда Морей», по словам его команды, плавал очень быстро. Через двое суток они достигнут Столицы, а там Таная только и видели – отправится обратно в Ардан. Конечно, это будет к лучшему.
Государь пожурил Дина за то, что тот не предупредил о нездоровье, велел советнику лечиться и впредь быть более внимательным к себе. Тем дело и кончилось. До собственного дома и постели Дин добрался самостоятельно.
Объяснение происшедшему у него осталось одно: в саду государь встречался с кем-то, а Дину, чтоб не слышать их разговора, пришлось молиться вслух. Тем не менее, Дин недоумевал. Необходимо было срочно корректировать все расстановки.
Утром, едва он проснулся, ему принесли послание от Волка с приглашением на обед. Вероятно, Волк жаждал обсудить результаты заговорщицкого собрания. Дин сел писать отказное письмо, в котором ссылался на болезнь и занятость при государе. Потом вспомнил про найденную вчера булавку. «А каково ее назначение?» – подумал Дин и велел слуге принести ту рубаху. На счастье, к прачкам она еще не попала.
Дин выудил из манжеты булавку, положил ее перед собой на стол и стал рассматривать. Ясно ведь, что цель у ночного похода в Большой Улей была не совсем простая. Иначе государь поручил бы это дело кому-нибудь. И, если этой целью не было устранение тайного советника Дина, то какой же она была? Рассовать за каждый светильник по булавке? Глупость какая-то.
В колдовство советник Дин не особенно верил. По большей части потому, что сам в жизни с ним всерьез не сталкивался. Он слышал про людей, которые предсказывают судьбы, отыскивают потерянные и краденые вещи, насылают или снимают порчу, беседуют с духами умерших. Но если такой человек попадал на глаза Дину, горе-колдун унижался, кланялся и врал не хуже других, не умеющих предвидеть неприятности или отыскать заклятое сокровище, и в конечном итоге оказывался обычным шарлатаном, которому небольшое знание человеческой натуры позволило поставить себя над простаками и выглядеть на их фоне всемогущим волшебником. Никто из них не мог воздвигнуть из воздуха непроходимую стену, заставить тяжелые предметы летать или силой разума призвать молнию. А примитивная вера людей в чудеса и предсказания не раз выручала самого Дина – такого рода колдуном он и сам мог назваться. Разумеется, случались в мире вещи необъяснимые, творимые промыслом Единого или происками его извечных врагов, но, во-первых, тут уж никакие колдуны были не властны, а во-вторых, как говорится, мир настолько разнообразен и велик, что в нем нельзя найти такого, чего не могло бы быть.