Слышишь пение? (Литтл) - страница 107

— Но я же не знал, — неожиданная атака застала брата врасплох.

— Ладно, все давным-давно прошло, уже не болит. И я не знала, что все дело в зрении. Думала, ты прав, а я глупая, неуклюжая и никуда не гожусь. Я тебе поверила и спряталась в свою скорлупу, глубоко-глубоко, там тебе меня не достать. Прямо как ты сейчас.

— Где он, твой фонограф? — резко оборвал Руди.

Анна поняла — пора остановиться.

— Сейчас включу свет, мне так легче, и подведу тебя поближе. А то пришлось крохотным фонариком светить, зато ты меня не обнаружил. И вышел сюрприз!

— Твое счастье, что у меня не случилось сердечного приступа, — огрызнулся брат, пока она тянула его за руку к фонографу с "говорящей книгой". Показать ему, как все работает — пара пустяков. — Потрогай, пластинка крутится гораздо медленней, чем обычно, а вот тут остальные записи, вся книга целиком.

Руди подержал стопку пластинок и аккуратно положил обратно.

— Буду учить тебя брайлевскому алфавиту, с этого все начинают, каждый день после школы, если обещаешь помочь мне с математикой. Договорились?

В ожидании ответа девочка затаила дыхание. Не слишком ли она торопится?

И вдруг Руди рассмеялся, надтреснутым коротким смешком, куда больше похожим на рыдание, чем на смех. Но Анна знала — брат смеется.

— Марш в постель, Дурында, неуклюжая Анна! Завтра само себя покажет. И свет потуши, когда выйдешь.

Она встала и, не сказав больше ни слова, вышла в коридор, в горле — ком. Добежала до своего закутка, бросилась на кровать, прислушалась.

Что теперь — снова шаги из угла в угол?!

Добилась ли она хоть чего-то?

Руди даже не пообещал…

— Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время, — произнес голос.

И продолжил:

— …пора света, пора тьмы, весна надежд…

Анна обхватила подушку, и тут к ней пришли долгожданные слезы радости.

Им целую неделю удавалось хранить тайну. Сначала было нетрудно. Каждый день, вернувшись из школы, Анна делала вид, что полностью поглощена чтением. И исчезала наверху, пока не придет пора накрывать на стол к ужину. Она изо всех сил старалась не нарушать правил, вдруг оставят в школе после уроков, даже совсем перестала шептаться с подружками. Девочка пыталась намекнуть, чем она занята, но при этом не проговориться, что происходит на самом деле. Когда узнают, — простят, надеялась Анна. Наверняка Мэгги простит. Так здорово все получается, сейчас просто не до подружек! Остальные трое Зольтенов — брат и сестры — допоздна в школе в разных кружках и секциях, мама и папа, конечно, весь день в магазине.

"Потом, когда Руди попривыкнет, мы все расскажем, ну, почти все. Кое-что навсегда останется нашей тайной".