В тот первый день, когда Анна прибежала из школы и влетела в комнату брата, она страшно боялась — вдруг снова ничего не захочет, снова спрячется в свою скорлупу, да еще и рассердится. Но стоило ей войти, как Руди обрушил на нее поток слов:
— Я полдня проспал — всю ночь книгу слушал. Но я уже совсем проснулся, Анна. Пойми, я вернулся, вернулся оттуда, куда, как ты сказала, сбежал. Не знаю, все равно не знаю, есть ли у меня будущее, но сколько всего надо сделать прямо сейчас!
— Настоящее — единственное, чем мы обладаем, — торжественно возвестила младшая сестра голосом полным мудрости. Потом расхохоталась и призналась, что эти слова когда-то произнес папа, а она услышала и запомнила.
— Дело в том, понимаешь… невыносимо самое начало… спрашивать какого-то незнакомца: "Это буква А? «Д-о-м» пишется вот так?" Все мне говорят: слепому человеку приходится учиться миллиону разных вещей, — попробовал объяснить брат, не заметив или не давая понять, что заметил, как употребил слово «слепой». Он никогда его раньше вслух не произносил, никогда!
— Кому такое понравится… — начала Анна.
— Да уж… Кому охота из себя дурака разыгрывать. Но я вспомнил, как ты однажды спросила: "Почему при вычитании отрицательного числа надо менять минус на плюс и складывать?" Пустяковая задачка, все твои подружки давно знают ответ. Я в университете учу математику, по сравнению с которой твой вопрос не сложнее первых букв алфавита. А тебе к тому же годами твердили — ты просто глупый цыпленок. И все же ты решилась и попросила: "Я не знаю, научи меня".
Анна призадумалась и вспомнила, что все было немного иначе. Она же задала свой вопрос, услышав его рыдания, ничего другого ей тогда в голову не пришло. Не такая уж она смелая на поверку. Но сейчас не время спорить.
— Мне сначала казалось, тебе невозможно помочь с математикой, — продолжал брат. — Но в одно прекрасное утро я сообразил — математика сначала рождается в нашей голове, а уже потом на бумаге. Надо постичь мозгами, а после записать в тетрадку. А мои мозги в полном порядке.
— Ну, в этом сомневаться не приходится, мозги у тебя в порядке, только я боялась, что ты сходишь с ума.
Такое уже можно сказать — настоящий страх позади. По крайней мере, появилась надежда. За черными очками не видно глаз, но улыбка — вот она, и обнадеживает. Руди протянул руку, и ладони их встретились.
— Наверно, я все же малость сходил с ума, — улыбка пропала, но брат по-прежнему крепко держал ее за руку. — Я ужасно боялся. И еще я думал убить себя, только не знал как… Потом вспомнил о маме…