Штеффи узнала сумку. Та самая, с которой Нелли приехала на остров. У нее была такая же. Она сопровождала Штеффи из Вены на остров, с острова в квартиру доктора в Гётеборге. Оттуда домой к Хедвиг Бьёрк и наконец в Сандарну. Теперь сумка стояла на чердаке в чулане, принадлежавшем семье Май.
Но сумка Нелли простояла под чердачной лестницей четыре года. Нелли не покидала дома тети Альмы с тех пор, как приехала в Швецию.
— Зачем тебе сумка?
— Ты что, думаешь, тетя Альма захочет оставить меня, когда обо всем узнает?
— Не говори глупости. Конечно, оставит.
— Откуда ты знаешь? — сказала Нелли. — Может быть, я сама не захочу здесь больше жить.
— И куда же ты собираешься отправиться?
Нелли пожала плечами. Она казалась спокойной, но Штеффи заметила, что ее нижняя губа подрагивала, — так бывало, когда Нелли была маленькой и собиралась заплакать.
— Нелли, — сказала Штеффи. — Тетя Альма рассердится, но она не выгонит тебя. Я совершенно в этом уверена. Кроме того, я совершала худшие проступки, но тетя Марта не выгнала меня, а ты знаешь, какая она строгая.
Нелли смотрела недоверчиво.
— Правда?
— Да, — сказала Штеффи. — Я взяла у тети Альмы фарфоровую собачку, разве не помнишь? И ходила в кино, хотя это запрещено.
— Тебя заставили просить прощения в Пятидесятнической церкви, — сказала Нелли.
— Да.
— Думаешь, мне тоже придется это сделать?
— Наверное.
Нелли села на свою сумку. Она уперлась подбородком в руки. Черные косы свисали почти до пола.
Точно так же Нелли сидела на железнодорожном вокзале в Гётеборге четыре года назад, пока сестры ждали, чтобы кто-нибудь их забрал.
Штеффи присела на нижнюю ступеньку чердачной лестницы.
— Зачем ты это сделала?
Нелли вздохнула.
— Я не могу рассказать.
— Почему?
— Это тайна.
«Мауд, — подумала Штеффи. — Она защищает Мауд».
— Это Мауд подговорила тебя?
Нелли заплакала.
— Расскажи, — попросила Штеффи.
— Она сказала, что теперь моя очередь угощать, — сквозь слезы стала рассказывать Нелли. — У нее же постоянно есть деньги, а у меня — никогда. Я сказала, что у меня нет денег, а она ответила, что взять пару горстей карамелек в магазине — проще простого. Она выманит торговца на склад, а я возьму карамельки и убегу, прежде чем он вернется.
— Тогда она тоже виновата, — сказала Штеффи. — Не меньше, чем ты.
— Ну и что, — с горечью сказала Нелли. — Ее мама никогда не сердится. Всегда наказывают меня, если что-то разобьется или сломается.
— Но тогда почему ты с ней дружишь? У тебя же есть другие подруги. Соня, например.
— Я ей нравлюсь, — сказала Нелли. — Я имею в виду Мауд.
— Соне ведь ты тоже нравишься?