Гораздо хуже другое: дорожные припасы оставляют желать лучшего. У Мансура имелся большой бурдюк воды и сумка сушеных фруктов и обжаренного зерна. Воды хватит на несколько дней, но если придется делиться с конем самое большее дня на два. Надо найти ручей или источник – а в солончаковой степи это дело не простое. Ну да ладно! Боги всегда заботятся о героях, приходят им на помощь.
Мансур как-то упустил из виду, что большинство героев баллад заканчивают свой путь в могиле. Причем явно раньше срока.
Конан достиг ставки кагана после полудня, когда солнце уже миновало зенит и на землю легли длинные тени от закрепленных на шестах человеческих черепов и конских хвостов. День выдался тяжелым. Каган поручил киммерийцу оценить, насколько надежна осада, велика ли надежда на успех, и расследовать случившиеся несчастные происшествия. Как человек, не принадлежащий ни к одному клану, Конан лучше других мог рассудить спорящих между собой воинов из разных племен.
В помощь ему разрешено было взять образованного пленника. Тот должен был разъяснить ему устройство городских укреплений; Конан также воспользовался случаем, чтобы усовершенствовать свои познания в местном наречии. Для таких, как он странников легкость в освоении языков – немалое преимущество.
Конан спешился, отдал поводья слуге и прошел в шатер. Каган был окружен старшими командирами. Он как будто не заметил киммерийца, но Конан знал, что Бартатуя не упускает ничего, что происходит рядом с ним. Перед каганом стояла модель города, изготовленная искусным пленником; здесь были и городские стены, и постройки внутри них.
– Конан, – спросил Бартатуя, закончив другие разговоры, – как обстоит дело с постройкой осадных машин?
– Плохо, – ответил Конан. – На всей согарийской территории не найти настоящего леса. Деревья есть только во фруктовых садах – плодовые деревья, орех, оливы и так далее. Деревья небольшие, и древесина по большей части для дела непригодна – плодовые деревья слишком мягкие, а оливковое дерево хоть и твердое, но такое жирное, что достаточно нескольких зажженных стрел – и вся наша осадная башня превратится в столб огня. Да и потом, если мы вырубим плодовые сады, это разорит город.
– А нам какая забота, что они там в городе загнутся? – спросил надменный военачальник с лицом, сплошь покрытым татуировкой в виде сплетающихся змей.
– Это разорит город, принадлежащий кагану, – ответил Конан, пристально посмотрев гирканийцу в глаза. Тот отвернулся, что-то бормоча под нос.
– Для того чтобы укрепить подкопы, это дерево тоже плохо подходит, продолжал Конан. – А камни мы тоже использовать не можем – все постройки, выходящие в степь, из глиняных кирпичей. Настоящие обтесанные камни есть только внутри города. Тараны не сделать по той же причине – нет хорошего дерева.