— Не понимаю, — ответил он и сглотнул.
— Йе понимау? — переспросил мальчишка. Пашка кивнул и расплакался.
Он плакал, судорожно сотрясаясь всем телом, глотал эти слёзы, икал, кашлял, слёзы забивали горло, душили — Пашка слепнул от них, ощущая только громадное, почти убивающее облегчение. Он понял одно — этот парень никакого отношения не имеет к ТЕМ. А значит — спасён.
Спасён.
Мальчишка не успокаивал его — сидел рядом на корточках и смотрел в сторону. Постепенно Пашка успокоился, вытер рукой лицо, судорожно вздохнул — и увидел, что возле натянутого плаща стоит ещё один человек. Тоже почти мальчишка, темноволосый и сероглазый, одетый в вытертую чёрную кожу, с мечом и длинным кинжалом на перевязях широкого пояса.
Не сводя пронзительных серых глаз с лица Пашки, он задал какой–то вопрос. Младший, подняв лицо, помотал головой и что–то сказал. Черноволосый нахмурился, сказал что–то ещё на одном — третьем уже — языке.
— Не понимаю я, — пробормотал Пашка. Подумал и добавил: — I don't understand, sorry… — и снова вздрогнул нервно, подумав, что слова английского языка звучат тут ещё страннее, чем русский — как напоминание, что он учился в школе и учил английский — не во сне, правда!
Ребята переглянулись. Младший — уже неуверенно — повторил вопрос на том языке, на котором говорил второй раз — медленно и раздельно:
— Uskka yer, du spikka yothejd?>1
«Спросить… говорить…» — послышались Пашке искажённые английские слова.
— No, — покачал он головой, — I don't speak… I'm Russian, — и в безумной надежде добавил: — Russia… Moskow…
— Рахан? — поднял брови старший. — Носс?>2 - он пожал плечами, вздохнул, как бы смиряясь со сказанным Пашкой. — Эйнор, — он указал на себя. — Фередир, — указал на светловолосого.
— Паш… Павел, — Пашка показал на себя и только теперь увидел, что запястья у него перебинтованы. Эйнор высоко поднял брови и покачал головой как–то осуждающе>3. Спросил:
— Wirra du? Yothejd, imma Asgaroth?>4
Пашка опять пожал плечами. На этот раз он вообще не понимал, о чём речь.
— Где я? — с отчаяньем спросил он в свою очередь. — Я ничего не понимаю, честное слово.
— Йе понимау, йе понимау, — повторил светловолосый. Засмеялся необидно. Что–то сказал старшему, тот кивнул. Светловолосый поднялся, отошёл туда, где были привязаны большущие лошади и лежали сумки. Завозился, поглядывая через плечо. Эйнор продолжал сидеть, глядя на Пашку в упор. В рукояти меча поблёскивал, как бесстрастный кошачий глаз, большой зелёный камень, ограненный в виде многоконечной звезды.
Пашка сглотнул и спросил тихо, неуверенно поведя рукой вокруг: