…Коридор — справа глухая чёрная стена, слева — арочные окна, в проёмах между которыми застыли металлическими истуканами семифутовые гиганты, гвардия князя, опускавшие мечи за идущими — от плеча и вниз, остриём в каменный пол из алых плиток. Собственные шаги били по ушам. Гарава поташнивало от напряжения…
…Зал. Справа камин. Спереди — трон. По сторонам трона гвардейцы, у камина — два поднявших головы пса. Всё. Больше никого нет.
Только рыжий человек на троне — в ало–чёрной мантии, на рыжих волосах корона — серебряный обруч, восемь пар золотых мечей. Настоящий меч — обнаженный, длинный — поперёк колен. У человека пронзительные глаза и густая короткая борода.
Мутит всё сильней.
У Эйнора мёртвое лицо. Губы с синевой. Что он… а, да.
Оруженосцы встали на колено по сторонам от Эйнора, опустившегося первым. Голос — голос Эйнора:
— Мой князь, я вернулся.
— Я вижу, рыцарь, — голос сильный, густой, чуть хриплый, голос командира воинов. — С чем?
— Со словами, которых ты ждал. И многими другими, которых ты не ждал, но которые отвечают твоим мыслям.
Человек откидывается на троне. На лице — радость… и ещё что–то. Кивок.
На лице Эйнора живут глаза — серые, сияющие, полные печалью и преданностью. «Князь ему был вторым отцом," — вспомнил Гарав. Эйнор смотрит на князя так, словно просит у него прощения. За что? Непонятно… В ушах звенит.
Из–за трона бесшумно выступает рыжий — похожий лицом на князя — мальчишка лет шестнадцати. Серьёзный, строгий (а искоса посылает Эйнору подмигиванье), на руках — поднос, большой, тяжёлый, с какими–то мешками не мешками…
— Ты сделал то, что должно, рыцарь Эйнор сын Иолфа и мой воспитанник, — князь встал. Эйнор бледнеет ещё больше, хоть это и невозможно. Губы шевелятся… он встаёт в рост. — Теперь и я исполню свой долг — долг воздаяния за храбрость и верность. Фередир сын Фаэла, оруженосец.
— Да, мой господин, — Фередир вскидывает голову.
Нарак берёт с подноса один из мешков. А, нет, это скорей большой кошель…
— Большее дать могут лишь Валары. Мой долг воздаяния тебе, Фередир сын Фаэла, оруженосец.
Фередир принял кошель (да, тяжёлый).
— Благодарю тебя, князь Кардолана и мой господин.
— Встань, оруженосец рыцаря Эйнора,
Нарак перешёл к Гараву, уже не глядя на поднявшегося рядом с Эйнором Фередира.
— Тебя я не видел до этого дня, Гарав Ульфойл, — голос князя… — Но я уже знаю — добрая слава летит впереди воина — что ты не зря был посвящён в оруженосцы Эйнором… а это немало, ибо и ранее был он одним из достойнейших моих рыцарей — ныне же скоро станет достойнейшим рыцарем возрождённого Арнора!