В Троицу заехали. Там помолились о здравии Ивана, – и снова в путь.
Доехали до села Александровского, – остановились. Жизнь закипела, работа… На долгое житье здесь все устраиваются.
Митрополит Афанасий, преемник Макария, архиепископы все, пребывающие в Москве, не вытерпели, послали к царю грамоту: пусть де успокоит их царь… Как его отъезд понимать?
– Болен я! Так и передайте отцам святым! – отвечал Иван осланным боярам. – Лечусь… Лекарства нужны мне особые. Излечусь – снова на Москву буду. Не исцелюся, – Божья воля.
Передали в Москве гонцы двусмысленный ответ царя и ничем е облегчил он всеобщего смущения, уныния и страха!
Только через месяц, 3 января 1565 года – загадка разъяснилась.
В шумный базарный день – воскресный – по высокому горбатому мосту, перекинутому через Яузу, показалась кучка всадников, гонцов царских. Легко их узнать по шапкам с красным верхом, по одежде богатой, воинской, по окрикам грозным:
– Прочь с дороги! Вести царские!
Сторонится народ, чтобы не попасть под копыта скакунов, под удар тяжелой плети… Но сейчас же кидаются следом люди; кто на конях, те вдогонку скачут… Каждому хочется узнать поскорей: добрые или худые вести от царя пришли?
И все узнали.
Стотысячная толпа быстро сбежалась в Кремль. Здесь объявлено было, что из села Александровского две грамоты царь прислал: одну – на имя митрополита – духовенству и боярам; другую – люду московскому, гостям торговым, ко всему христианству православному, ко всей Земле. На площадях, на перекрестках стали читать эту грамоту. Пишет царь, чтобы народ в сомнение не впадал, беды пока не грозит никакой. Не гневается на них царь, опалы не готовит. Все дело – в измене боярской, про которую и написано ныне отцу митрополиту.
Содержание второй грамоты тоже скоро стало известно. То был длинный список обид и измен, причиненных боярами Ивану и семье его за все года и все дни; список, подобный письму, посланному князю Курбскому… И дворецкие, и конюшие, и окольничий царские, и дьяки, и казначеи, и дети боярские и приказные, – все не по правде служили-де царю и Земле! Казну земскую и царскую убыточили, земли – расхищали… За собой и за друзьями своими – поместья и вотчины царские держали, доходы сбирали, получая и от царя жалованье; богатели сами; а о царе и о тяглых, простых людях – ничуть не думали, угнетали народ! А захочет царь бояр, воевод или приказных, крючкодеев своих, наказать за худую службу – остальные стеной встают, мешают царю, своих покрывают… Лихоимцам и взяточникам – суда даже не было! Царь земле указы да льготы давал, а начальство – нарушало их, скрывая слово царское.