Быстро эти соображения промелькнули в уме протопопа. Смело порешил Сильвестр пойти прямо к цели. Смело заговорил.
– Перво-наперво, пожурить хочу тебя, сыне. Грешно, грешно! Старика, меня обидел… Советника своего, отца духовного, по обителям по святым собираясь ехать, на совет не позвал… И в Думу царскую не зовешь опять же… Было ли вот все шесть лет такое? Не было, сыне… За что обижаешь? Нет на мне вины перед тобой…
– Какая обида? Я тоже думаю, перед Богом только мы все грешны, а не один перед другим! – загадочным тоном, не то любезным, не то насмешливым, ответил Иван. – О монастырском пути, не обессудь уж, с владыкой-митрополитом всея Руси толк у нас был… Тебя позвать и не удосужились… Нынче в Думе нашей, опять же, дела все были неважные, духовного чина и не касаемые; рядили, кого на Москве оставить на мое место? Твою думу я знаю: брата Володимира надо бы? – не то спросил, не то с уверенностью произнес Иван.
– Вестимо, князя Володимира. Первый по тебе и есть…
– Вот, вот… А бояре мои иначе удумали, как слышал: стрыечного мово, Ваню Мстиславского над собой посадили. Им с князем сидеть, их и дело. А какая же речь у тебя? Каки дела? Говори, мы слушаем… Да поторопись, отче… Еще у меня заботы есть неотложные.
Ушам не верил Сильвестр. Прямое глумленье сквозило в тоне и в словах юноши, недавно покорного и ласкового, как ягненок, под влиянием внушений его, Сильвестра, и Адашева…
Задыхаясь от подкатившего к горлу волнения, подавляя приступ гнева, протопоп глухо заговорил:
– Не узнаю, воистину не узнаю тебя, чадо мое духовное… Словно подменили нам царя благочестивого. Никогда таким не видывал тебя.
– Вот, вот! Иные люди мне также сказывали: не узнают меня. Да тебе, видно, моя перемена не по сердцу… Ишь, даже жилы на челе напружинились… А тем, прочим – ничего! Приглянулось даже, что я царем хочу быть, а не дитей малым. Так сказывай, отец протопоп: чего надо? Выкладывай.
– Мое слово короткое. Вижу, подпал ты под власть духа гордыни, духа лукавого. Берегись: я ведь и обуздать тебя могу, аки пастырь твой и отец духовный… И за митрополита самого не укроешься…
– Что грозно так?… Не очень-то, батька…
– Помолчи! Хошь и царь, да молод ты… Когда твой отец духовный говорит, выслушай, чадо неразумное…
– Батько!
– Говорю: молчи! Али канонов не знаешь? Правила позабыл? Не с царем я говорю, со христианином, с своим сыном во Христе… И власть моя иерейская велика есть над тобой… Пока не сменят меня собором, иного тебе духовника не дадут…
– Недолго ждать, батько…
– Да и я ждать не стану. Сам ранее уйду. Слушай, что теперь я велю…