В 16-этажном Доме губернского правительства шел сокрушительный ремонт. Еще не старое здание скоропостижно меняло начинку и внутреннюю облицовку, достигая вершин мирового стандарта. Александр Платонович минут двадцать топтался внизу под приглядом охранников, пока с невидимых высот не дошел телефонный сигнал: «пропустить».
Согласно табличке на двери кабинета, Нахимов был вторым или третьим лицом в Департаменте имущества. Сам кабинет выглядел как ценный импортный сувенир, затерянный в мусорном кавардаке советской стройплощадки.
— Садись, дорогой! — Нахимов смотрелся шикарно и трагически, словно бескомпромиссный рокер, которого лютая необходимость вынудила ровненько подстричься и втиснуться в строгий костюм.
В кожаном кресле у Безукладникова неприятно вспотела спина.
Минут тридцать Нахимов рассказывал о стране Швейцарии, откуда вернулся только что. Самой вкусной швейцарской подробностью был королевский лобстер, начиненный салатом типа «оливье», — Нахимов его купил в супермаркете, уложил в гостиничный холодильник и потом доедал несколько дней.
Неожиданно покончив со Швейцарией, Нахимов спросил:
— У тебя есть опыт продаж?
Александр Платонович припомнил две ночи в коммерческом ларьке и ответил максимально честно:
— Опыт есть, но мало. А в чем дело?
— Надо продавать заводы и комбинаты, — пояснил Нахимов. — Грубо говоря, приватизация. Пойдем обедать?..
Стены и пол в правительственном коридоре напоминали о штурме рейхстага. Из четырех лифтов работал один. Остальные, без кабин и дверей, зияли ярко освещенными шахтами.
Они спустились в столовую, где Безукладников поспешил сознаться, что не голоден, и взял себе только апельсиновый компот, о чем сразу пожалел, — за эти же деньги можно было купить три стакана чая.
— Ты любишь катера и яхты? — осведомился адмирал, слегка опаленный харчо.
— Еще бы! — зачем-то солгал Безукладников.
— Я бы осенью сходил куда-нибудь в Эгейское море… — Нахимов погрустнел, видимо, вспомнив о непроданных комбинатах.
Александр Платонович глотал компот фармацевтическими дозами и прикидывал, на какое количество нахимовских блюд сможет растянуть свой кисло-сладкий 200 граммовый стакан.
Между тем Нахимов, опустив голос до туманных низин, начал излагать условия как бы тайного заговора, согласно которым Безукладникову надлежало сочинить блистательное резюме на самого себя, красиво напечатать его на компьютере и передать Нахимову лично в руки…
Путь к яхтам и королевским лобстерам, в принципе, не мог быть простым, поэтому Александр Платонович сию секунду вообразил все мыслимые и немыслимые усложнения. План действий выглядел впечатляюще: сначала скопить денег на компьютер, для чего потребуется лет восемь. Или двенадцать. Потом освоить купленную технику — еще год-полтора… К тому моменту, когда уже постаревший Безукладников наконец приступил к сочинению ослепительно прекрасного резюме, Нахимов успел завершить многолетний обед, они вернулись на восьмой этаж, дошли до его сувенирного кабинета и адмирал начал официальную церемонию прощания.