— Я стану платить вам еженедельно, леди Паджет, — объявил наконец Стивен. — За неделю вперед. Начиная с сегодняшнего дня. Пришлю деньги, как только вернусь домой.
И он назвал сумму, которая заставила ее сердце забиться сильнее. Неужели куртизанкам действительно так много платят?!
— Этого вполне достаточно, — холодно обронила она, отметив, что он больше не зовет ее Кассандрой. — Вы не пожалеете, лорд Мертон. Я буду хорошо вас ублажать.
Его глаза ярко блеснули.
— Я не желаю, мадам, чтобы меня ублажали, — отрезал он, поднимаясь, — словно я некое животное, охваченное слепой похотью. Сомневаюсь, что такие животные вообще существуют, если не считать рода человеческого. Я буду вашим покровителем. Вы станете моей любовницей. Но я приду в вашу постель, только когда наше желание будет взаимным. Мы будем любовниками или останемся чужими людьми. Я буду спать с вами, когда вы этого захотите, и не захочу настаивать, услышав отказ. Ваше еженедельное жалованье не зависит от того, сколько раз вы предложили мне свое тело. Вам все ясно?
Кассандра потрясенно уставилась на него, сознавая, что почти боится этого человека. Нет, не в смысле физическом. Она совершенно уверена, что он никогда не причинит ей боли. Но он был…
Она даже не знала, как выразить словами то, что вызывало в ней страх.
Может, она испугалась потому, что не смогла манипулировать им, как того хотела? Он молод, добродушен и порядочен. Его окружает аура невинности и чистоты. Поэтому она считала, что он слаб… или легко поддается внушению. Что бессилен перед женскими чарами.
Должно быть, она судила неверно.
В таком случае это катастрофа.
Но он согласился стать ее покровителем на неопределенное время. И платил очень щедро. Она собиралась потребовать немного больше половины того, что предложил лорд Мертон.
— Вполне, — ответила она, вставая и сбрасывая вторую туфельку. Подступила ближе и принялась поправлять его галстук, вновь укладывая сложные складки. — Значит, мы заключили соглашение, лорд Мертон?
— Совершенно верно, — согласился он, сжав ее запястья.
Она подняла лицо и улыбнулась.
Но ответной улыбки не дождалась. Стивен испытующе смотрел ей в глаза.
— Не стоит надевать ее, — тихо посоветовал он.
— Ее? — не поняла Кассандра.
— Вашу маску холодного презрения к миру и роду человеческому, — пояснил он.
Вот теперь она ощутила подлинный страх и, наверное, повернулась и сбежала бы, не держи он, хоть и некрепко, ее руки.
Однако Кассандра усилием воли заставила себя остаться на месте.
— Как унизительно улыбаться любовнику и покровителю, слыша в ответ, что это всего лишь выражение холодного презрения. Вероятно, мне следовало бы нахмуриться.