Под гравием, песком и глиной лежит Тайна. Она была давным-давно построена людьми, и она была построена, чтобы жить в ней. Йерок может утверждать так по рисункам, которые он нашёл внутри неё. Затем она была разрушена морем, которое, как он может судить по слоям песка и грязи, что заполняют комнаты, залы и проходы, и по старым морским ракушкам, которые кучками облепили рушащиеся стены и по металлическим изделиям, покрытым рыжим порошком. Впоследствии, как только море вновь отступило, там жили другие люди, вероятно, докопавшиеся до этого места, как это делает его собственное племя. Он может судить об этом по скелетами, лежащим в слоях грязи выше, которые нужно убирать каждый раз, когда они роют вглубь Инструментом.
Скелеты принадлежат людям, но людям, весьма отличающимся от людей его племени. Его собственные люди обладают более длинными руками и более длинными пальцами на руках и ногах, словно они были предназначены, чтобы лазать по предметам — по камням, или даже по деревьям. Их зубы большие, словно они были задуманы для жевания более твёрдой пищи. Йерок относится с большой симпатией к этим людям старых времён, предполагая, что, когда он умрёт, чего не так уж и долго ждать, его скелет посчитают скорее скелетом одного из этих древних людей, нежели скелетом кого-то из его собственного племени.
Он знал это многие годы, но, конечно, никто другой этого не заметил. Он родился другим, словно он действительно был сыном очень отдалённого предка, который дремал поколение за поколением, и возродился лишь с рождением Йерока. В итоге его больший интеллект вскоре сделал его вождём племени, и он привёл их в мирные и изобильные времена. Его единственной великой печалью было то, что его дети не похожи на него: они все такие же длиннорукие, длиннопалые, скудоумные, инстинктивно действующие существа, как и их матери.
Он всегда знал, что в старых обитаемых местах, захороненных под гравийной равниной, лежат богатства, которые ждут, чтобы их нашли. Он построил Инструмент и использовал его, чтобы рыться в отложения и искать их. Теперь у всех племён в пределах расстояния одного перехода отсюда есть кубки для питья, одежда и обувь, извлечённые из этой равнины его племенем, и выменянные на пищу.
Скоро всё это закончится. Лёд вторгся на равнину настолько давно, насколько он может помнить. Во мраке своего жилища он наклоняется над роющим Инструментом и глядит на точно сработанную глиняную модель размещения древних жилищ — модель, которую он использует, чтобы определить, какую часть местности племени следует раскапывать далее. Некоторые из мест уже потеряны; те, что были на одной стороне, теперь оказались захоронены подо льдом. Ледяная волна этой грядущей зимы, вероятно, накроет и сотрёт Тайну навсегда.