Чес закрыла глаза.
— Послушай, — сказал Том, некоторое время внимательно наблюдая за ней, — тебе нужно поговорить об этом.
— О чем поговорить? — Чес подняла на него глаза, наполненные слезами. — О том, какой я была дурой, что чуть не вышла за человека, которого совсем не знаю?
— Что он имел в виду?
— Вероятно, — с трудом проговорила она, опустив глаза, — он подразумевал, что я была не слишком хороша в постели.
Том уставился на нее.
— Ты сама так думала, — спросил он, нахмурившись, — или он тебе это внушил?
— Не знаю. Я была девственницей и потеряла голову от него. — Она сглотнула. — Но дело в том, что я никогда не… ну, ты понимаешь… хотя иногда притворялась. Я говорила себе, что страсть — это, должно быть, все выдумки, романтические сказки… — она замолчала, испытывая неловкость, затем продолжила: — Я убеждала себя, что со временем все придет, и нервничала из-за того, что делаю это плохо, но… — Чес развела руками.
— Это имело для него значение?
— Не слишком, — медленно проговорила она. — Пока ему было… — она не могла продолжать.
— Пока ему было хорошо. Значит, все-таки ему было хорошо? — предположил Том.
Она кивнула.
— Чес, — сказал он, отставив свою чашку с кофе, — ты совершенно правильно поступила. Могу поспорить, что для Робби Уайтлоу существует единственный приоритет — он сам.
— Все это так, — осторожно сказала Чес, — но…
— Но ты не можешь избавиться от своего комплекса неполноценности? Но подумай о нас. Позволь заметить, что мы еще даже не познали друг друга, а между нами уже проскакивает молния.
Чес смотрела на него, и странное чувство овладевало ею — словно вся ее жизнь до этого была незаконченной головоломкой и последний кусочек встал на свое место только сейчас…
— Я только что поняла, что жила в искривленном времени, — изумленно проговорила Чес. — Я не могла забыть свою несостоявшуюся свадьбу, перестать думать о собственной неудаче, поэтому жила жизнью других.
— Тогда бросай все, и поедем со мной в Бенинди, Чес.
Она уставилась на него.
— Я не могу вот так… мне понадобится несколько месяцев, чтобы все свернуть.
— Я не против. — Он пожал плечами. — Мне самому надо пару месяцев, чтобы немного обустроиться там, передать здесь дела Руперту.
— А… что я буду там делать?
— Что делать? То, в чем ты непревзойденна: организовывать.
— Организовывать что?
— Да что твоя душа пожелает! Возможности там неограниченны. Есть еще сам Бенинди. Старая пословица гласит: «Гора и река — хорошие соседи». У нас есть и то, и другое.
— Ты, правда, хочешь, чтобы я приехала и жила с тобой, Том?
— Чес, — со значением проговорил он. — Думаю, для нас вопрос стоит так: либо все, либо ничего. Или мы вместе, или — нет.