– Джилли, – завизжала Поппи, – как ты здесь оказалась?
– Мам… – Сэм взял Джилли за руку и подтолкнул ее вперед. Она выглядела бледной, но тут мигом стала пунцовой.
Я собралась с духом и поцеловала ее.
– Как здорово.
Поппи похитила Джилли:
– Это еще что такое? Я не знала, что ты придешь.
Ианта вспомнила свои лучшие клише, приготовленные как раз для таких ситуаций, когда никто не имел понятия, что на самом деле происходит:
– Чем больше гостей, тем веселее. Джилли, иди сюда и садись рядом со мной.
Явно избегая взгляда Поппи, Джилли заняла свое место – точнее, место Элис. Сэм развернул салфетку и откашлялся:
– Всех с Пасхой.
На сердце полегчало: я поняла, что с Сэмом что-то произошло, и это к лучшему.
Джилли попросила стакан воды и сделала глоток.
– Вам, наверное, интересно…
– Наверняка. – Сэм положил руку на ее плечо – Вам наверняка интересно, почему здесь нет Элис?
Сэм взглянул на Джилли, и она ответила ему нежным, взволнованным взглядом. Сэм откашлялся.
– Мы с Джилли собираемся пожениться.
– О Господи. – Натан поставил стакан.
– Как мило, – отозвалась Ианта.
– Мы с Джилли начали встречаться после свадебной вечеринки Поппи. Там все и началось.
По моему лицу расплылась улыбка, безусловно, идиотская, но счастливая. Я ничего не могла поделать. А Поппи вдруг пришла в ярость.
– Я-то думала, Джилли, мы все друг другу рассказываем. Ты ни слова не сказала!
– Я не могла. Это… личное. – По светлому личику Джилли пронеслась тень: возможно, от чувства вины, но всего лишь тень. Она положила на тарелку кусочек копченого лосося. – Я же не знала, что случится, а потом…
Ричард первым почувствовал, что сейчас последует смертельный удар, и тихо спросил:
– И что потом?
– Мы обнаружили… – Джилли отрезала большой кусок лосося и нанизала его на вилку, – …что я беременна.
У Сэма был идиотски довольный вид, а Поппи ахнула.
Украшенная лентой свеча затрепыхалась. Невозмутимый, сдержанный Ричард зажал фитиль пальцами. – Молодчина, Джилли. Ловко сработано.
Натан вскочил из-за стола.
– Извините, – пробормотал он и вышел из комнаты.
Я теребила салфетку на коленях. Что же будет с прекрасной, суровой, безжалостной, деловой Элис?
– Вот и отлично, – с мягкой улыбкой проговорила Ианта. Она взглянула на меня. – Люди приходят и уходят.
Вошел Натан; он тихонько опустился на стул.
– Извините, – проговорил он, избегая смотреть нам в глаза. На секунду или две над пышно украшенным столом повисла тишина; все замерли. Потом комната вдруг ожила. Над украшениями летали слова «свадьба», «ребенок», «сроки»; зазвенели бокалы, и все выпили за будущее.