– Почему? – спросила я. – Мы же были подругами.
– Разумеется. – Она нажала пару кнопок, вгляделась в экран и вышла из системы.
– Я дала тебе шанс сделать хорошую карьеру.
– И я сказала тебе спасибо, Роуз, и не раз. Мне что, нужно благодарить тебя до конца жизни? – Минти открыла ящик, достала адресную книгу и ежедневник и бросила их в сумку. – Почему бы нам не поговорить о деле, которое нас действительно заботит? Я лишь взяла то, что плохо лежало, Роуз. Спроси Натана.
– Натан был со мной абсолютно счастлив. Ее это нисколько не смутило.
– А он считает иначе. Он говорит, что ему нужно внимание. И я даю ему это внимание.
Я вдруг испугалась за Минти.
– И ты ему поверила? Я считала тебя циничной.
Минти поднялась.
– Можешь говорить все, что хочешь, Роуз, это ничего не изменит.
Мне хотелось, чтобы разговор прекратился, хотелось милосердной тишины. Хотелось отдаться на волю отчаяния, отползти подальше, лечь и умереть, и лежать словно трупик бродячей собаки на солнце. Но если бы я это сделала, я бы уступила Минти все преимущества. Мы с Натаном не отдалились друг от друга окончательно, нас еще кое-что связывало. Мы вовсе не стали чужими. У меня остались теплые и радостные воспоминания о хорошей, счастливой семье, которую мы с ним построили – кирпичик за кирпичиком. Добрые, крепкие свершения, за которые стоит бороться.
Я устало выпрямилась.
– Ты вмешиваешься в то, о чем не имеешь понятия. Тебе неизвестна правда о нашем браке, что бы Натан тебе ни рассказал. – Минти облокотилась о стол и начертила стройной ножкой круг на ковре. Я пришла в ярость и ужас и добавила: – Все, что он тебе наговорил, было сказано по очевидными причинам.
– Он и так бы получил, что хотел. Врать не к чему.
– О боже. – Я рухнула в кресло.
Надежда на то, что этот эпизод – незначительная мелочь, которую нам с Натаном удастся побороть, исчезла вмиг, и вместе с ней – проблеск надежды, что я выдержу этот… экзамен. Если бы Натан наврал с три короба, чтобы завладеть телом Минти, я бы поплакала, попереживала и простила его. Но это… Врать не к чему.
– Это ты… или он? – Я опустила глаза. – Кто был первым?
Она поняла меня.
– Я, Роуз. Мне всегда нравился Натан. Он замечательный человек, чудесный, просто котик, который при этом обладает немалой властью. Сначала это было всего лишь увлечение, о котором жене не стоило бы волноваться, я и не собиралась говорить тебе об этом. Но потом все… усложнилось и, увы, пришлось тебе рассказать.
– Он чудесный человек, – повторила я.
– Жаль, что ты ему об этом не говорила, – вздохнула Минти. – Но я – буду.