На ней была узкая длинная юбка, светлая, чуть расклешенная книзу, и белая приталенная блузка с короткими рукавами, белые туфельки с круглыми мысами, без каблуков, а волосы она повязала сзади шелковой лентой цвета слоновой кости.
– Куда хочешь… Я тебя не узнаю… то есть вру, наоборот – я тебя узнаю! Ты как тогда…
– Пойдем туда, в то кафе, – она указала на противоположный берег. – Кто-то говорил, что там неплохое пиво, разливное.
– Пиво?
– Ну да, а что ты удивляешься? Мне так надоело это красное сухое вино, которым потчевали в твоем доме… Нет, вино прекрасное, слов нет, но иногда хочется чего-нибудь эдакого… вульгарного.
– Никогда не считал пиво вульгарным напитком! – поклялся Павел.
Они вдоль берега дошли до того самого моста, под которым проплывали когда-то на лодке.
– Помнишь?
– О да!
У нее были необыкновенной красоты волосы – густые, вьющиеся, пушистые. Небрежно перевязанные лентой, они напоминали прическу из прошлого – так, наверное, ходили гимназистки лет сто назад. Невинный, обольстительный бант… Павел слегка коснулся ладонью шелковой ткани, ощутил ее тепло.
– Ты бросила Викентия, да?..
– Да, – легко согласилась Оля. – А что такого? Только, пожалуйста, не думай, что я сделала это из-за тебя…
– А из-за кого? – встревожился он.
– Из-за себя в первую очередь! – улыбнулась Оля.
– Ты даже это… не накрасилась? – улыбнулся и он. – Тебе так гораздо лучше, честное слово!
Еще совсем недавно она выглядела совсем по-другому – женщина с резковатыми чертами лица, потому-то он и сомневался, она это или не она…
Оля снова засмеялась и ничего не ответила.
Они сели на открытой веранде, поднимавшейся над водой, официант принес им меню.
– Только сейчас поняла, какая я голодная, – призналась Оля, наклонившись к Павлу. От нее нежно пахло липовым цветом.
– У тебя замечательные духи… Я, в общем, тоже ничего не ел.
– Почему? Ты на диете? – усмехнулась она.
– Нет. Я забыл.
– Забы-ыл!.. – передразнила она. – Нашего мальчика никто не кормит… Я хочу пиво и шашлык, а еще какой-нибудь салат, вроде «Цезаря».
Павел сделал заказ.
Оля сидела на деревянном стуле, положив ногу на ногу, вполоборота к реке и смотрела на воду. Уже темнело. Под потолком веранды мигали разноцветные гирлянды, перевитые искусственными цветами. На набережной зажгли фонари.
Это было обычное кафе, каких миллион, и его единственным достоинством было только то, что оно располагалось в таком красивом месте…
На Олю смотрели. Она действительно выглядела необычно – вся в белом, с перевитыми шелковой лентой волосами, с безмятежным и одновременно отчаянным лицом.