Викентий некоторое время молча смотрел ей в глаза – это были неприятные, тяжелые мгновения (Оля уже жалела, что придумала этот дурацкий сюрприз), а потом вдруг обнял ее.
– Ну и ладно… – сказал он. – Ну и хорошо!
– Мне тридцать четыре года, и я не могу… – принялась объяснять она, но Викентий нетерпеливо перебил ее:
– Я рад, честное слово, я очень рад!
– Правда?
– Клянусь!
– Если будет девочка, назовем ее Дуней, – выпалила Оля. – Пожалуйста!
– Как?
– Дуней. Дуня, Дунечка…
– Это что, так звали кого-то из твоих прабабушек?
– Нет, но…
– Господи, а мама?! – спохватился Викентий. – Она же ничего не знает о ребенке!
Оля хотела объяснить ему, почему так важно назвать девочку Дуней, но Викентий не стал ее слушать и выскочил из комнаты.
Оля осталась одна. Она расправила шифоновый палантин на локтях. Потом стала разглядывать портрет покойного отца семейства, висевший над столом. На Викентия Георгий Степанович был совершенно не похож, да это и немудрено, ведь Кеша был приемным сыном…
Через пять минут Викентий втащил в комнату упирающуюся Эмму Петровну. Она была очень недовольна, что ее оторвали от интереснейшей беседы с подругами.
– Да что такое? Что за спешка?.. Люся как раз рассказывала о том, как она судилась с соседями по дачному участку…
– Да пропади она пропадом, твоя Люся… Мамуля, у нас для тебя сюрприз! – важно произнес Викентий. – Надеюсь, что ты не умрешь от счастья. Сядь, я тебя прошу…
Эмма Петровна присела на кожаный диван напротив.
– Кажется, я догадываюсь, – вдруг сказала она и посмотрела Оле прямо в глаза. – Сколько уже?
Все, словно сговорившись, задавали один и тот же вопрос!
– Три месяца, – тихо ответила Оля.
– И она хочет назвать девочку Дуней! Ты представляешь? – засмеялся Викентий.
– А что, уже известно, что будет девочка? – вежливо поинтересовалась Эмма Петровна.
– Нет. Но если будет девочка…
– Ольга! – перебила ее Эмма Петровна с досадой. – Ну что за блажь? Я понимаю, что это модно сейчас – называть детей всякими вычурными именами, но – Дуня… Я на правах бабушки категорически против. Ты подумай еще над этим. Кстати, про ребенка гостям знать необязательно…
Эмма Петровна поцеловала сына и вышла из комнаты.
– Оля, может быть, ты правда передумаешь? – улыбнулся Викентий. – Насчет имени…
– Может быть… – растерянно ответила Оля.
– Ты сама как ребенок, – сказал он, гладя ее по волосам. – Сколько тебе лет – десять, пятнадцать?.. Но никак не больше восемнадцати – это точно.
– Кеша, мне тридцать четыре! – обиделась она.
– Нет, не верю. Более наивного существа не найти… Иногда я с ужасом думаю, что было бы с тобой, если бы на твоем пути не встретился я…