– Ты что?
– Ничего… – он отпустил ее.
– Ладно, мне пора… – Оля вскочила и заторопилась к дому.
А Павел остался сидеть на поваленном дереве и продолжал смотреть ей вслед.
…Испытывая приступ необъяснимой паники, Ольга прибежала к себе в комнату и заперла дверь.
«Что это было? Зачем он подошел ко мне, стал просить совета… говорил про родство душ… А потом и вовсе полез обниматься! Бред какой-то!»
В дверь постучали.
– Кто там? – испуганно крикнула Оля.
– Оля, открой…
Это был Викентий.
– Решил сегодня удрать с работы пораньше, – сообщил он, заходя в комнату. – Знаешь, находиться летом в городе совершенно невозможно…
– Так у вас же кондиционеры! – растерянно сказала Оля.
– И кондиционеры, и жалюзи, и все что угодно… Но сама мысль о том, что тратишь эти прелестные летние дни на какую-то никому не нужную ахинею… Господи, Оля, что это с тобой?
– Что? – Она схватилась за лежавшее на столе зеркальце.
– Ты на себя не похожа… Что-нибудь случилось? – встревоженно спросил он.
– Нет… то есть да! Я говорила с Павлом! – выпалила она. – Ты себе не представляешь… Он мне буквально на голову свалился, когда я возвращалась из санатория домой…
И она самым подробным образом пересказала Викентию их беседу с Павлом. Скрыла только одно – как Павел обнял ее. Викентий слушал внимательно, не перебивая, только слегка покусывал губы.
– …Значит, ты предложила ему помириться с отцом? – бесцветным голосом переспросил он в конце.
– Да. А когда я сравнила его жизнь с бесконечным судебным процессом, в котором он сам и обвиняемый и обвинитель, он буквально в лице переменился… Знаешь, это на него очень сильно подействовало!
– Как мило…
– И вовсе он не такой злодей, каким его все представляют… – заметила Оля. – Он раскаивается, понимаешь, искренне раскаивается во всем!
– А про Леру с Фаней ты у него не спрашивала? – криво усмехнулся Викентий. – Ах он, бедная, заблудшая овечка…
Только сейчас Оля поняла, что Викентий злится на нее.
– Ну да, ты думаешь, что если Павел помирится со Степаном Андреевичем, то тебе никакого наследства не достанется… – воскликнула она. – Но и бог с ним, с наследством! Послушай, Кеша, не надо нам этих денег, мы и без них прекрасно проживем…
– Это ты так думаешь, – поправил он.
– Тебе же будет легче, если ты забудешь про это растреклятое наследство! Степан Андреевич, может быть, еще лет двадцать проживет… И вообще… надо выпустить себя на свободу. Будь что будет, а на все остальное наплевать. Это теперь моя философия… – добавила она тише.
– Потрясающее откровение! – кисло произнес Викентий. – Выпустить себя на свободу… Ты этой весной уже выпускала себя на свободу. Сбежала к своему бывшему любовнику, даже не предупредив никого! И это твоя философия?..