«Ты мертв. Ты так и остался семнадцатилетним. Не муж, а мальчик… Не способен на поступок. Ты умер. Ты умер…»
Сырой, затхлый запах земли.
Он – никто. Его нет! А все, чем он обладает, выражаясь языком метафор, – лишь красивый обелиск… «Здесь лежит Иннокентий Свиркин. Он умер в расцвете лет. Его отравил его приятель».
Кеше Свиркину вдруг стало холодно – несмотря на то что вечер был теплый. Ему стало страшно.
Он минуту рассматривал свои испачканные землей ладони, а потом шустро повернул назад.
Где эта улица, где этот дом… Двадцать лет туда не заходил!
Рванул на себя дверь – она не поддалась. А, тут домофон… Что же делать?
Номер квартиры он помнил прекрасно.
Набрал цифры.
После нескольких гудков отозвался мужской голос:
– Да?
Голос был незнакомым и знакомым одновременно. Звук этого голоса вызвал в душе Кеши Свиркина целую бурю эмоций. Он перестал соображать, что говорит, что делает… Рассудок у него полностью отключился.
– Клим… Клим, это я! Я, Кеша! – Свиркин всхлипнул, вытер слезы чумазой ладонью. – Клим, открой… Я должен с тобой поговорить!
Домофон молчал.
– Клим!!! Открой мне… Клим, я виноват. Клим, прости меня!..
Домофон не ответил. Потом вдруг раздался щелчок и звук зуммера. Это значило, что дверь открыли.
Кеша Свиркин вошел в подъезд.
Он помнил, что надо подняться на четвертый этаж.
Но почему-то не стал вызывать лифт.
Опустился на колени.
Плача и причитая, он полз на четвертый этаж на коленях…
А на брюки ему было глубоко наплевать.
* * *
– …Уф. Вроде сентябрь, а жара как летом! – Светлана Викторовна поставила сумки на кухонный стол, начала разбирать их. – Творожок будешь?
– Нет, спасибо, – вежливо ответил Тарас. – Вы были у них?
– Была. Сейчас, поставлю все в холодильник и расскажу… Что это у тебя тут, в полиэтиленовом пакете?
– Это мясо.
– Ну да, ты же настоящий мужик у нас… – с одобрительной улыбкой произнесла Светлана Викторовна. – Только подтекает. Пакет, видно, хлипкий… Где у тебя тряпка?
Тарас отошел к окну, дожидаясь, пока теща освободится.
– Кажется, все… – Она захлопнула холодильник, сполоснула руки и села на стул – прямая, подтянутая, собранная. Начала: – Была у них. Видела.
– Всех?
– Всех. И дурочку мою, и этого, и мать его.
– Вы говорили с ней?
– Говорила. Она не хочет меня слушать. Делает все назло… В нее как будто демоны какие вселились. Слушай, ты сейчас, конечно, скажешь, что я старая дура, и будешь совершенно прав, но… А если на нее святой водой побрызгать? В церковь отвести, к батюшке…
– Экзорцизмом предлагаете заняться? – усмехнулся Тарас.
– Чем? Нет, я просто предлагаю злых духов из нее изгнать… Хотя это ерунда все. Но, как говорится, утопающий хватается за соломинку!