Вероника захлопнула тетрадь и обежала склеп вокруг. Деревянные двери, обитые кованым железом… Ни замка, ни ручки. Дверь глубоко вросла в землю. Что там, внутри склепа? Кто там? Какие тайны хранит Черный Канцлер?
Вероника встала на цыпочки, пытаясь заглянуть внутрь сквозь растрескавшуюся от времени древесину. Не получилось.
Вероника ничего не боялась. Во время учебы в медицинском институте навидалась всякого. Мертвые не страшны, страшны – живые.
Вероника достала сотовый, набрала номер Маргариты Сергеевны.
– Маргарита Сергеевна, это я…
– Верочка!
– Послушайте… Милиция осматривала кладбище? Ну тогда, двадцать лет назад? Ведь если Клима в последний раз видели именно там… Я понимаю, вам больно и неприятно об этом вспоминать, но…
– Ничего-ничего! – испуганно воскликнула в ответ Маргарита Сергеевна. – Я тоже все понимаю! Осматривали, да. И я там каждый клочок земли осмотрела… Никаких следов!
– А… а внутри склепа – смотрели?
– Да. Пусто. Открыли двери – пусто… Пустой такой павильончик!
– Спасибо.
Вероника нажала на кнопку отбоя. Клима могли закопать в чьей-нибудь могиле.
Не перекапывать же целое кладбище?!
– Черт… – с досадой пробормотала Вероника. Цокая каблучками, она снова обошла склеп, а затем по утоптанной земле добежала до центральной аллеи.
«Надо еще раз поговорить с Максимычем… Только бы он выздоровел! Тогда к нему в скором времени должна вернуться память!»
Вероника вышла на улицу, поймала такси. Возвращаться домой не хотелось – сердце билось словно сумасшедшее, в голове кружился вихрь из мыслей и догадок… Надо успокоиться.
– Здесь остановите!
Вероника заскочила в торговый центр. Наличных – кот наплакал, но здесь принимают карточки… С ходу принялась мерить костюмы.
Шопингтерапия – великая вещь. Успокаивает.
Вероника обожала костюмы. Особенно строгие, английские. Прямые широкие брюки или юбки до колен. Пиджаки классического покроя… Может, в этот раз купить юбку и жилет? В академии дресс-кода не существовало, все сотрудники ходили в белых халатах, а что под ними – юбка или джинсы, – никого не интересовало. Но у Вероники был свой личный дресс-код.
Когда Вероника перебирала вешалки с костюмами, с плеча соскользнула сумочка, шмякнулась на пол – на свет божий выглянул угол старой тетради.
Тетради, в которой Клим нарисовал ее портрет. Романтичное, неземное создание – с открытой шеей, в рюшечках-кружевах…
Что хорошо в семнадцать лет, в тридцать семь уже глупо надевать… Или нет? Вероника подошла к другим вешалкам, с платьями.
– Девушка! Вот это, это, это… Сорок четвертый размер. В примерочную. И вот это еще!