Вероника ничего не ответила.
Они поехали. Минут через десять телефон у Вероники зазвонил. Она посмотрела на экран – «Маргарита Сергеевна».
– Верочка, это я… Я вспомнила! Клим в Карелии не был, а вот папа наш – был! Он в студенческом отряде работал в Карелии, потом сыну часто рассказывал… Очень ему те места нравились, папе нашему! Говорил – удивительно красивые, чистые места… Он умер, когда Климу еще одиннадцати лет не было, и Клим всегда…
– Маргарита Сергеевна! – довольно бесцеремонно перебила женщину Вероника, поскольку телефон начал пищать, предупреждая о скорой разрядке аккумулятора. – А в каких именно местах был отец Клима?
– Вот-вот… Я сейчас вспомнила – Сенега! Сенега – слышите?
– А где именно? Точнее!
– Нет, точнее не могу… Это ж лет сорок – сорок пять назад было! Мы еще познакомиться с папой Клима не успели… А почему вы спрашиваете, Верочка?
Но Вероника не успела ответить Маргарите Сергеевне – на этом месте телефон жалобно пискнул и окончательно разрядился.
Вероника с Ерохиным пересекали какую-то деревню. На завалинке у дома сидели старухи.
– Вить, останови.
– Что опять? – с робким недовольством заерзал Ерохин. Но машину остановил.
Вероника выглянула из окна:
– Добрый день! Не подскажете, далеко ли до Сенеги?
Старухи переглянулись, затем охотно начали объяснять, куда надо ехать. Ерохин тем временем разглядывал карту. Сенега – это название озера и поселка.
– Ника, нам не в ту сторону…
Вероника перетянула карту к себе. «Мы здесь, Алькина деревня – там, а Сенега – во-он какой крюк…»
Бабки снялись с завалинки и теперь толпились у окна машины, шумно и подробно рассказывая о здешних достопримечательностях.
Вероника внимательно посмотрела в лицо Ерохину:
– Витя… Не сердись. Мне надо в Сенегу, хоть ты режь. Поезжай к Альке один.
– Я боюсь… – просипел Ерохин и покраснел. Красивый, здоровый и такой… стеснительный!
– Ничего, ты мужик. Созвонимся – тут иногда есть сеть… Открой багажник, я свой чемодан достану…
Вероника выскочила из машины.
– Бабушки, а в сторону Сенеги транспорт ходит?
Выяснилось, что ходит, но очень нерегулярно. Проще было с неким Никитой договориться, поскольку у Никиты – «уазик» и шестеро детей, которых кормить надо, и он всегда рад подзаработать…
– Витя, ну все, пока… Удачи! – Вероника поцеловала Ерохина в заросшую светлой щетиной щеку.
Ерохин уехал, а Вероника еще часа два ждала Никиту – тот работал на лесопилке. Пока ждала, старухи ее накормили очень вкусными пирогами с пшенной кашей. Потом подошли другие жители. Говорили, говорили… Это были простые, очень милые люди. Готовы они были всякого приютить, помочь, домов не запирали. Если случалась кража, относились к ней исключительно философски: «Ну что ж, значит, укравшему нужней эта вещь была…»