Теперь перед ним был промышленник, ругавший промышленников, капиталист, ругавший капиталистов. «Ремесленник? Уже то, что человек обладает частной собственностью, делает его автоматически и принципиально антикоммунистом, а если он к тому же эксплуатирует рабочих — пусть даже только одного — то как же его назвать, как не промышленником и капиталистом?»
Так подумалось ему, идущему вслед за Жоэлем в цех-мастерскую. Там работало пять человек. Они свободно оторвались от станков и сгрудились вокруг Мальцева — тому дали на пробу задание для новичков.
Шов лег ровный, легкий, почти воздушный. Потолочный шов вышел у него с первого раза. Вокруг одобрительно кивали головами. Кто-то из рабочих обратился к хозяину:
— Неплохо, совсем неплохо, а, Жоэль?
Все захохотали.
— Ознакомьтесь со всеми и всем тут, а я скоро… Рабочие, все еще смеясь, смотрели вслед хозяину.
— Жоэль не так уж плох, уверяю тебя.
Мальцев усмехнулся, сказал работягам:
— Меня это не интересует. Я иностранец, и единственное, чего мне хочется — это спокойно работать. Платят тут хорошо?
Рабочие переглянулись:
— Достаточно никогда не платят. Сам увидишь.
— Ну, а сколько? Приблизительно.
Лица перед ним слегка покривились:
— Мало. Нужно было бы больше.
Мальцев, мысленно послав их к черту, наблюдал несколько часов за жизнью цеха, людей и машин. Он убедился хоть в одном — тут неразумных забастовок не бывает. Он был даже умилен: между рабочими и хозяином существовала настоящая дружба. Они были равны. Здесь не было, как на том заводе, подчеркнутого почтения, даже заискивания перед начальством во время рабочего дня. И злобы тоже.
Он еще больше утвердился в этом мнении, когда Жоэль пригласил его обедать. Мальцев не без любопытства ждал появления хозяйки дома и, услышав чистый московский говорок, вздрогнул. Жоэль жирно расхохотался.
Женщина была на первый взгляд стройна, ее выпуклые глаза послали цепкий короткий взгляд и успокоились. «Таня мне ничего не сказала, стерва». Работать в эмиграции на русских — Мальцев на это никогда бы не согласился.
Женщина рассмеялась. В этих краях вообще много смеялись.
— Удивлен? Мне о тебе Таня рассказала. Все знаю. Добро пожаловать. Не бойся, здесь тебе будет хорошо.
Мальцев едва удержался, сильно хотелось ее обматерить. И было неприятно слышать здесь русскую речь. Он ответил по-французски:
— Да, не ждал. Вы из Москвы?
— Угадал. Да ты мне тыкай, свои же люди, чего там. Ладно? Водки хочешь?
Ее французский был свободен и неправилен. Жоэль вновь расхохотался:
— Да-да, водки. Я ее люблю, так, стаканчик, после обеда. А так мы вино пьем. Женщина спохватилась: