Враги убеждают народ, что войну можно выиграть усилиями обоза. Что авангард нам не нужен. Но войну за будущее выиграем именно мы, а панам из обоза мы дадим вволю помародерствовать на поле боя и поторговать сапогами, которые они постягивают с трупов врагов. Главное, чтобы люди были довольны.
Еще до войны в Приднестровье возникли две украинские организации: «Союз украинцев» возглавляемый сейчас уже покойным Бутом и Союз «Повернення» возглавляемый Александром Большаковым, с которым мы самым тесным образом сотрудничали. Его заместитель по союзу, Председатель Слободзейского исполкома Мыкола Остапенко стал первой жертвой известной позднее «группы Илашку». 23 апреля 1992 г. машина, в которой находились он и шофер, была обстреляна на дороге между Слободзеей и Коргашем. Нападающих было двое, они прятались за деревьями на обочине. Один стрелял по колесам, другой по салону. Водитель получил лёгкие ранения, а в тело Остапенко попали 18 пуль калибра 7.62. Нападающие скрылись на машине «Лада», сделали круг по полевой дороге и исчезли. Остапенко умер через день.
Террористов из «группы Илашку» выловили в 1993 г. Их судили. Национал-демократы в Украине выступали на их защиту. В войне между украинцами Приднестровья и молдаванами, Украина поддержала молдаван. Изучая любой эпизод украинской истории, сразу поищи, где здесь измена. Это будет ключом для понимания ситуации. История нового Украинского Государства началась с предательства украинцев Приднестровья. Была установлена блокада. Позднее, когда мы уже занимали свои позиции под Кошницей и под Кочиерами, когда вложили уже много усилий в возрождение проукраинских симпатий среди населения, в Кишинёве объявился главный украинский демократ, бывший политзаключенный Чорновил. Выступая по молдавскому телевидению «Меседжеру» (которое смотрит и Приднестровье) заявил, что вся Украина поддерживает молдаван, а приднестровцы — сепаратисты и негодяи. Потом он имел наглость повторить это же на митинге в Приднестровской Рыбнице. Его чуть не разорвали. Как говорит полковник Боровец: «У нас зазря никого не сажали». Выступая в те дни на митинге в Киеве, я заявил: «… Когда вам говорят, что в Приднестровье сложная ситуация, отвечайте — это в Украине сложная ситуация, но мы ее упростим!»
В обороне Приднестровья участвовало несколько формирований. Наибольшая по численности и лучше организованная Республиканская Гвардия, Черноморское Казачье Войско, ТСО (территориальные спасательные отряды). Плотнее всего мы сотрудничали с ЧКВ. У них мы получили первое оружие, наши позиции были всегда рядом. У них также крутилось много добровольцев с Дона, Кубани, Терека, Урала. Вояки, как дети, особенно в начале войны. Они ужасно любят разнообразные погремушки, значки, медали, нашивки. За значок с трезубцем можно было выменять гранату или две пачки автоматных патронов. С помощью Большакова мы устроили свой штаб на пятом этаже гостиницы «Аист». Она стоит на самом берегу Днестра. Тех добровольцев, которые приезжали из России, брали к себе казаки или гвардейцы, а большинство тех, кто прибывал с Украины, брали к себе мы. Я помню рабочего лет сорока с Западного Донбасса. Всего за несколько часов он настолько освоился в окопах под Кошницею, что, казалось, он в них родился. У него было абсолютное ощущение ситуации. Он знал, где заминировано и где огневые точки противника. Он ориентировался в лишенных любой логики перестрелках, которые велись через яблоневый сад, знал, что происходит на позициях гвардии справа и в голове гвардейского подполковника ночью. Есть люди талантливые к войне. Он дисциплинированно воевал, а по окончании боевых действий, погрузил железо, которым успел обрасти (стволов, наверно, пять), на отбитый у кого-то грузовик и исчез точно так же, как появился, в никуда.