Американцы много усилий потратили на то, чтобы влиять на военное руководство Украины. Наших генералов и полковников тогда можно было покупать за жвачку. Министр обороны столько же времени проводил в Америке сколько в Украине. Одним из первых его шагов было создание управления военного образования и науки. До этого военные вузы пребывали в подчинении видов войск. Управление возглавил генерал Прокофьев. Он подготовил проект реформы военного образования, которая предусматривала ликвидацию элитных училищ. После того, как он выполнил эту функцию, его забрал к себе Израиль. Он имеет синекуру на должности военного атташе Украины в Израиле. Живой, здоровый и неплохо себя чувствует. Куда смотрит интифада?
В те годы я активно интриговал против реформы. УНСО была единственной политической организацией, которая активно и последовательно воевала против Министерства обороны. Сначала нас старались приручить. Я встречался с Прокофьевым, а позже с Министром обороны. Помню, как меня поразила незначительность этих людей. Это были случайные, скучные, неинтересные негодяи в больших роскошных кабинетах.
Весной 1993 г. нам в руки попал отчет командованию Черноморского флота командира группы кораблей, которые выполняли боевое задание на рейде Гудауты. Они закачивали на берег горючее для абхазской бронетехники через импровизированный терминал, обстреливали грузинские самолеты и тому подобное. Пикантность ситуации состояла в том, что Черноморский флот формально пребывал под совместным украинско-российским командованием. Я, конечно, не упустил возможности поставить в неудобное положение украинскую власть, опубликовав эти документы. Я считал, что Украина должна поддерживать Грузию. Для того, чтобы не иметь фронта в Крыму, мы должны постоянно поддерживать фронт на Кавказе.
Однако, сначала мы сконтактировали с абхазами. Они сами вышли на нас. Я послал кого-то со своих посмотреть ситуацию в Гудауте. Выяснилось, что они больше заинтересованны в политической поддержке, чем в добровольцах. Хотя все наши знакомые по Приднестровью воевали за абхазов, я решил выйти на контакты с киевскими грузинами. Это было нетрудно, поскольку наш политреферент Дядя Толя давно и беспорядочно мутил с кавказцами.
Это был очень колоритный экземпляр. Первый раз его арестовали в конце пятидесятых годов во время поездки на Кавказ. Ему было девятнадцать. Сибирские зоны тогда были огромных размеров — десятки тысяч заключенных, среди которых хватало буйного элемента: бандеровцев, власовцев, прибалтов. Через полгода на зоне, куда он попал, началась забастовка. Председателем забастовочного комитета старшие товарищи выдвинули Толика (решили подставить как самого молодого). Забастовку подавили при помощи танков. Хлопца при этом сильно покалечили. Одно время он вообще не ходил, впоследствии передвигалось на костылях. Он пережил несколько лет крытой, принудительное кормление во время продолжительных голодовок. Через десять лет он освободился, но ненадолго. 22 мая 1972 г. на ступеньках возле памятника Шевченко в Киеве он прочитал собственный стих, после чего его снова арестовали. В этот раза большую часть времени он провел в психиатрических больницах. Всего отсидел двадцать три года.