— Он не верит, что женщина может жить своим умом и быть в состоянии позаботиться о себе, — сказал глава безопасности.
Я не могла сделать вид, что понимаю, о чем идет речь, потому, что не понимала.
— Даже вампирские женщины, — сказал он, и выразительно посмотрел на меня.
— Понятно, — сказала я.
— Подумайте об этом, — заявил Донати. — Пусть Ваша королева спросит у него, где записи с камер наблюдения за коридором перед ее номером.
— Я передам, — сказала я, не понимая, почему я согласилась. И тогда больной мужчина развернулся, и побрел прочь с чувством выполненного долга.
Затем подошла машина, Барри вышел из лифта и к моей радости присоединился ко мне, и все мысли, которые могли появиться в моей голове по поводу случайной встречи, отступили перед страхом вождения по городу. Сомневаюсь, что Эрик задумывался, насколько тяжело для меня будет ездить по Роудсу, потому что он просто не думал о такой ерунде. Если бы рядом не было Барри, это было бы почти невозможно. Я могла или справляться с рулем, или глядеть в карту, которую одолжил парковщик, но не то и другое одновременно.
Я оказалась небезнадежной, несмотря на то, что движение было интенсивным, а погода — промозглой и дождливой. Я не покидала гостиницу с тех пор, как мы приехали, и это было своего рода свежие впечатления от внешнего мира. Кроме того, это была возможность хоть мельком посмотреть город. Я хотела увидеть как можно больше. Кто знает, буду ли я здесь когда-нибудь еще? И это было так далеко на север.
Барри проложил маршрут, и мы начали наш «луковый» тур по Роудсу.
Мы начали с самого отдаленного места, которое называлось «Прямая стрела». Это была длинная, узкая усадьба на весьма оживленной улочке. Там было великолепное, хорошее освещенное стрельбище, с квалифицированными инструкторами. У них было отличное оружие. Я знала это, потому что так было написано на большой вывеске. На мужчин не произвел впечатление южный акцент Барри. Они думали, что он звучит глупо. Хотя, когда говорила я, они думали, это было очень мило. Ну не обидно ли? Подтекст, который я прочла в их сознании, был ясен и заключался в следующем: женщины в любом случае говорят глупости, а южный акцент добавляет этой глупости некоторое очарование. Речь мужчины, как им казалось, должна звучать твердо и ясно, а у южных мужчин она звучала безвольно и как-то по-дурацки.
В любом случае, оставив в стороне их предрассудки, эти мужчины не были полезными. Они бы никогда не видели Кайла Перкинса на каком-либо из ночных занятий, и были уверены, что он не практиковался здесь.