Похоже, тут и вправду раньше жил какой-то зверь, может, даже с родственниками, и им повезло, что до их прибытия они выписались и убыли с этой квартиры в неизвестном направлении. Она поняла, что именно хрустело у них под ногами, когда они вошли: пол был усеян осколками крупных и мелких костей и сухих, ломких веток – остатков гнезда любителя местной фауны.
– Белка… куница… заяц… олененок… – раздвигала она носком сапога кучу останков на полу.
– Бобер… тетерев… барсук… – продолжил меню бывших хозяев Сойкан.
– Медведь… – меланхолично добавил Кондрат.
– Где?! – враз повернулись к нему компаньоны, не забыв сначала кинуть опасливые взгляды на вход в пещеру и в ее глубину.
– Вот, – солдат выпрямился и показал что-то, только что поднятое с пола. – По крайней мере, если бывают медведи с тремя рогами…
В пальцах его тускло поблескивала на коротком – в четыре звена – обрывке цепи нечто, напоминающее по форме верхнюю часть туловища медведя, вставшего на задние лапы.
– Золотой… – протерла рукавом ржавчину на пятисантиметровой рельефной фигурке царевна.
– А на голове у него не рога, а колпак шутовской… – прищурившись на нежданную находку, пришел к выводу Сойкан. – И сам он лыбится, как дурак на самовар…
Там, где должны были по всем законам медвежьей анатомии быть передние лапы, половина живота и задние ноги, на которых предположительно золотой зверь должен был стоять в тот момент, когда его запечатлел ювелир, металл заканчивался кривой зазубренной волной: вторая половинка фигурки была оторвана, словно бумажная. И тут Серафима вспомнила, что золото не ржавеет.
– Кровь… – сообщила она, ни на кого не глядя. – Это кровь. Тот, кто жил в этой пещере, однажды решил, что бобрятины и зайчатины ему не хватает…
– Или в недобрый час к нему заглянул охотник, – тихо предположил Кондрат.
Костей с боязненным уважением покачал головой и на всякий случай еще раз покосился на вход:
– Это какие ж когтищи должны быть, чтоб вот так, пополам такую блямбу одним махом разодрать…
– И не только блямбу, наверняка, – мрачно уточнила Сенька, машинально сунула обрывок медальона в карман и чересчур поспешно добавила: – Ладно, ребята, погостили – пора и честь знать. Задержавшийся гость – как в горле кость… Кхм… Короче, пойдем.
Ребят долго уговаривать не пришлось. Подхватив немудрящие пожитки, охотники торопливо двинулись в направлении леса.
Они уже почти подошли к дубовой роще, где накануне так бесславно закончился их поход за кабанами, и Серафима как бы невзначай стала вытягивать шею – не пасется ли там их давешний приятель – как вдруг в кустах справа кто-то застонал, тонко и жалобно.