Лейтенант де Шаманс из таверны отправился прямо в игорный зал на рю А ль'Эпи, куда ходили все офицеры. В тот вечер их там было не меньше дюжины играли в карты, пили и волочились за девицами. Лейтенант де Шаманс прочитал им этот злосчастный куплет, а потом и спел его. На лицах всех присутствовавших появилось выражение глубокой задумчивости.
- Мсье, - заявил де Шаманс, минутку помолчав, - с этим нужно что-то делать!
- Слушаюсь, мсье лейтенант! - ответил безусый корнет и сел за пианино, стоявшее в салоне, чтобы сыграть песенку с подобающим аккомпанементом.
- Вам нравится, мсье лейтенант?
- Чуть поживее ритм, - посоветовал де Шаманс. - Мсье?
Все встали по его призыву, обступив пианиста. Через десять минут офицерский хор достиг похвального совершенства в исполнении того, что они единодушно назвали "Марш полковника Рампердоно"!
Но кто потом, когда полковник крепко спал, положил текст этого марша ему на грудь? Этого так никогда и не узнали, хоть и подозревали брата одного из тех рекрутов, кому пресловутые ночные маневры стоили жизни.
На рассвете весь лагерь был разбужен дикими криками. Офицеры и несколько солдат, выскочившие из палаток, увидели полковника в одной ночной сорочке, орущего и размахивающего листком бумаги.
- Трибунал! Требую созвать полевой трибунал! Проклятье, ну вы у меня получите!
Полковник как безумный метался взад-вперед, опасно размахивая вокруг себя саблей. И тут упал в снег, - снег выпал той ночью. Его подняли и отнесли в палатку. К ложу поспешили полковые лекари. Когда они вышли из палатки, офицеры и солдаты, во множестве собравшиеся вокруг, поскольку пошли слухи, что полковник окончательно обезумел, не знали, аплодировать или принять скорбный вид. В конце концов приличия победили и все разошлись в фальшиво огорченном молчании после того, как шеф-лекарь Элембер сказал:
- Мсье, полагаю, нужно вызвать полкового священника!
Бумажка с текстом была найдена в снегу и Фанфан таким образом узнал, что смерть полковника Рампоно будет на его совести! Фанфан был недоволен, что убил полковника только косвенным образом, он предпочел бы сам проткнуть его клинком, ибо не чувствовал себя полностью отмщенным за свое прошлое унижение. Нет, это не была месть с открытым забралом, как ему хотелось!
В последующие четыре дня напряженного ожидания штабные офицеры ретиво репетировали погребальную церемонию, положенную по чину командиру полка.
Но хлопоты оказались излишними! Рампоно не отдал концы. На пятый день он встал, уже не столь желтый, и натянул форму. Взрыв ярости его не только не убил, но и спас! Теперь у него был запор! И не было уже слабости, и ненависть лишь удесятерила его силы! Полковник лихорадочно размышлял, как осуществить самое жестокое коллективное наказание, поскольку прекрасно знал, что автора памфлета никогда не найти. И хорошо зная, как его все ненавидят, хотел, чтобы все поплатились за это!