Капитан взглянул на карманные часы. Тюльпан, Летиция, Лепик, Галлуа, Вибер - все не отрывали глаз от английского корабля, который уже начинал свой маневр, только пока очень медленно, как слепой мастодонт, который начинал разгон, чтоб растоптать их.
- Ветер, по счастью, слишком слабый! - обрадовался Картуш.
- Для нас тоже! - процедил сквозь зубы капитан Туан.
- Что? Что вы там бормочете?
- Что для англичан и для французов ветер один и тот же, как бы не задевало это вашего патриотизма!
Капитан снова взглянул на часы.
В убийственном напряжении прошла четверть часа, и все испытывающе поглядывали на паруса брига, постепенно ловившие ветер, и на фрегат, который уже приблизился на расстояние прямого выстрела и мог начать маневр, чтоб развернуться против них бортом с пятнадцатью орудиями.
- "Внидиктив" - "Мстительный"! - прочла Летиция, которой Фанфан одолжил подзорную трубу. - Да, его мы запомним! - Прижавшись к Фанфану, доверчиво обняла его за пояс и сказала: - Но ты меня хоть раз по-настоящему поцелуешь?
- Хоть десять! - заявил он и так и сделал, ведь сердце у него разрывалось от любви и ужасной тревоги.
- Летиция!
- Да?
- Тебе не страшно?
Она улыбнулась.
- Но ты же рядом. А тебе не страшно?
- Но ты же со мной! - ответил Фанфан, и глаза его вдруг наполнились слезами - он представил прелестный маленький домик среди деревьев - такой, какой он видел когда-то под Бордо, - вот он возвращается из города, где работает на Баттендье, на пороге появляется Летиция, озаренная золотистыми лучами заката, вот она бежит к нему, он подсаживает её к себе на коня, и целует, сколько хватает дыхания, а потом они со всех ног спешат в дом, чтоб там любить друг друга. Боже, неужели этого не будет? Эта мирная жизнь с обожаемой женой - прекраснейшей, отважной, сладчайшей и милейшей - неужели это только сон, которому суждено погибнуть под копытами четырех всадн иков Апокалипсиса?
Тут Фанфан впервые заметил, как хрупка Летиция и как она юна, и сердце его ещё сильнее сжалось в тревоге. От Картуша он узнал, какой ценой хотела спасти его Летиция, и сказал себе, - всей его жизни мало, чтобы доказать ей свою благодарность и восхищение, но теперь, задумавшись о будущем, он прекрасно понимал - все пропало, если им не удастся спастись.
- Фанфан, если я умру...
- Молчи! - оборвал он.
- Фанфан, если я умру, забудь меня! - повторила она и расплакалась, бросилась ему на шею, осыпала поцелуями и рыдала: - О нет, не забывай меня, не забывай!
- Если умрешь, - сказал он тихо, - умру и я!
- О да! - в её расплаканных глазах вдруг появилась чистая детская улыбка. - Умри, и я умру с тобой! И от твоей Летиции останется лишь дым!