– Буду молчать как рыба, – пообещал Асадов, – вот увидите. Больше никто об этом не узнает.
– Тот, кто верит, пусть превратится в камень, – произнес вместо ответа известную азербайджанскую поговорку Дронго.
Самолет из Мюнхена должен был приземлиться в десять часов тридцать минут. Уже в половине десятого в комнате для VIP-пассажиров разместились Дронго и Руфат Асадов. Леонид Кружков ждал у выхода, на всякий случай оставшись в общем зале. Напряжение нарастало с каждой минутой. Асадов поминутно вскакивал и начинал метаться из угла в угол. Дронго сидел за столом и пил минеральную воду без газа, стараясь не нервничать. Оба понимали, что прибывающему в Москву Мастану Гасанову грозит действительная и реальная опасность. Поэтому нервничали, стараясь не показывать этого друг другу. Но если Дронго сумел сохранить внешнее хладнокровие, то советник президента компании вел себя крайне неадекватно. Пытался кому-то звонить, нервничал, поминутно бегал к дежурным, уточняя, когда наконец самолет сядет и пассажиров отправится встречать кто-то из сотрудников зала. Наконец объявили о посадке самолета. Девушка отправилась к выходу, чтобы привести VIP-пассажиров. Через двадцать минут она появилась в сопровождении двух мужчин. Один из них был англичанин, очевидно, руководитель какой-то спортивной ассоциации, так как его встречали сразу несколько известных спортивных деятелей. А вторым был Мастан Гасанов, который вошел в зал с небольшой сумкой в руке, тревожно оглядывая помещение. Увидев знакомые лица, он облегченно вздохнул и направился прямо к ним.
– Добрый день, – поздоровался он с Дронго, протягивая ему руку, – я рад, что вы в порядке. Хотя выглядете неважно. Здравствуй, Руфат, – он передал советнику свой багаж.
– У вас есть чемоданы? – сразу засуетился Асадов.
– У меня ничего нет, кроме этой сумки, – сообщил Гасанов.
– Тогда мы быстро оформим ваши документы и уедем, – обрадовался Асадов. Он побежал к стойке пограничников.
– Зачем вы приехали? – строго спросил Дронго. – Мы же договаривались, что будем с вами на связи и вы не приедете, пока я вам не разрешу.
– Мне показалось, что ситуация выходит из-под контроля, – признался Гасанов, – ведь вы два дня мне не звонили. А потом мне сообщили, что вас ударила машина, когда вы ехали с дачи, где беседовали с моей женой и дочерью. Согласитесь, что я имел право встревожиться. К тому же Руфат сообщил мне, что эта машина была похожа на ту, которая сбила Нину Алексеевну и которую так и не смогли найти. Даже номера совпали. Номера, которых никогда не выдавала ГАИ. Вот почему я решил, что просто обязан вернуться. Это даже не по-мужски – слишком долго прятаться где-то в Европе. Здесь мой дом и моя семья. Здесь мои компании и мои деньги, мои компаньоны и мои враги. Если мне суждено умереть, то пусть это случится здесь, в окружении моих родных и близких.