— Она… она прожила хорошую жизнь, Люси, — тихо пробормотал он. — Полноценную жизнь. Дети, внуки, сад… Комитеты… чего только в ее жизни не было. И когда она умерла, она совсем не мучилась. Все произошло… очень спокойно. Мирно. И слава богу, что сын пришел. Слава богу, что она его увидела.
— Гектор? Гектор был там?
— Лавиния ему позвонила. Он сразу же приехал. Из самого Лондона. Они побыли вместе. Наедине. — Он оторвал взгляд от камина и впервые посмотрел прямо на меня. Его водянистые карие глаза были как у страдающего ребенка, который ищет подтверждения своим словам. — Это же важно, как думаешь?
— Да. Да, очень важно, — выпалила я.
— И горя ей много выпало. Нед… Ты знаешь, он всегда был ее любимчиком…
Мне было неловко перед Лавинией и Пинки, но я все равно кивнула, потому что знала, что это правда.
— Да.
— Она так и не сумела оправиться после его смерти. Она думала, что мальчики, сыновья Неда…
— Да, я знаю, — промямлила я. Он говорил еле слышно, как бы издалека, и казалось, что в голове его царит сумятица.
— Они заполнили пустоту в ее сердце. Но она слишком многого хотела. Она не знала, что этого никогда не произойдет… не будет этого. Я бы не позволил ей, как бы она ни страдала. Ты понимаешь, Люси? — Он опять повернулся ко мне. В его широко раскрытых глазах читалась мольба. — Это было бы несправедливо. И неправильно.
Я не понимала. Не улавливала смысл его слов, но все равно кивала.
— Да, Арчи, да.
— И она так ничего и не узнала, это тоже хорошо. Она не узнала, что я бы этого не допустил. И она умерла, думая, что все бы у нее получилось. Что я бы ей разрешил.
Я в отчаянии покосилась на Лавинию, но она стояла ко мне спиной у высокого окна во всю стену. Она стояла, скрестив руки и глядя на сад, погрузившись в свое несчастье. Бормотание Арчи не достигало ее слуха, или же она просто делала вид…
— Но слава богу, что мальчики выбрались. Слава богу…
— Да, — повторила я. — Слава богу. — Я знала, что меня еще долго будут преследовать кошмары, что я буду просыпаться среди ночи в липком поту еще долгие годы, но сейчас я безжалостно задавила эти предчувствия. Сейчас важнее было думать о Бене.
— Знаете, Арчи, мальчики чувствуют себя неважно. Сыновья Неда, — добавила я на всякий случай: вдруг он не понимает, о чем речь? Он поднял голову.
— Хм-м?
— Бен и Макс. Они… ну… Бен очень расстроен и напуган из-за Роуз и страшно переживает из-за пожара. Я бы хотела отвезти их к моим родителям, чтобы они не видели всего этого. Я, конечно, вернусь, — поспешно добавила я, чтобы никто не подумал, что крысы бегут с тонущего корабля. Между прочим, я чувствовала себя здесь непрошеным гостем. Как будто я вмешивалась в их горе.