— Конечно, не значит, — поддержала меня Мэйзи, торопливо поднимаясь на ноги. — Но все же… — Ее лицо снова приняло встревоженное выражение. — Зачем ей клеветать на тебя?
— Роуз?
— Да, зачем ей на тебя наговаривать? Вся эта клевета в ее блокноте.
— Да не знаю я! — зарыдала я, отворачиваясь и вцепившись в волосы руками. Я зашагала по комнате. — Не знаю, зачем ей это было надо. Неужели она до такой степени меня ненавидела? Я что же, была такой кошмарной невесткой? Ведь это она меня к себе и пригласила, она сама роскошно отделала амбар, захотела видеть меня у себя в доме, поэтому я просто не представляю, почему… — И тут я вдруг замерла у эркера и уставилась на вишневое дерево в саду. — Хотя нет, теперь знаю. — Я обернулась и взглянула на Мэйзи. — Она хотела отнять у меня моих детей. Хотела их заполучить, а от меня избавиться. Она хотела оставить их себе.
— Нет! — Мэйзи шагнула мне навстречу. — Не может быть, чтобы она была такой мерзавкой!
— Может, — прошептала я. Мысли бешено закрутились в голове.
— Но она же была так добра, пригласила тебя к себе. Я знаю Роуз, она бы никогда…
— Нет, Мэйзи, она нарочно это сделала! — вскрикнула я, подбежав к маме, взяв ее за руки и хорошенько встряхнув. На ее лице было написано безмолвное изумление, но мысли в моей голове уже вертелись, как калейдоскоп.
— О да, она хотела отнять их, — я бросила ее руки и зашагала по комнате, кусая ноготь большого пальца и думая, думая, думая. — Но она хотела, чтобы они жили с ней, в ее доме, в Незерби-Холле, а не в амбаре со мной. Она не хотела, чтобы между ними и ее семьей кто-то стоял, и этим кем-то была я… Она хотела воспитать внуков так, как считала нужным. Сама посуди, она с самого начала все это продумала, потому и пригласила меня туда жить. Я и тогда понимала, что вовсе не из-за любви ко мне она это делает, но не подозревала, что она зайдет так далеко… Это же мальчики Неда, понимаешь. Не мои, а Неда. А теперь, когда она умерла, никто и не узнает правду. И она очень хитро все рассчитала. Кое-что из того, что записано у нее в дневнике, действительно правда — например, как Макс упал в реку. Все остальное же — наглая ложь, присыпанная зернышками правды… Полицейские подумают так же, как ты. Что никто не может задумать такую подлость, никто не способен на такое. Но я знаю, на что она способна. Я знаю, что она за чудовище. — Я рухнула на диван в изнеможении, потрясенная до глубины души. — Я знаю!
Я вспомнила, как после смерти Неда Роуз постоянно звонила мне по телефону и ковыряла мои раны. Она специально доводила меня, чтобы я сломалась и признала, что не справляюсь. Не справляюсь с воспитанием моих детей. Она уже тогда все это задумала. Она хотела получить опеку над ними. Еще четыре года назад!