– Нет, ничего такого! – заверил его Борис.
– Ну, проходите, братцы! – милостиво разрешил анархист, распахнув перед гостями тяжелую резную дверь.
В просторном фойе дворца висело огромное черное бархатное знамя с красной надписью «Анархия – мать порядка». Под этим знаменем стояла мраморная статуя богини правосудия Фемиды, на голову которой какой-то шутник напялил матросскую бескозырку. Рядом с незрячей богиней двое анархистов молча и ожесточенно тузили друг друга. Один был длинноволос, как спившийся дьякон, другой – лыс, как выпавший из лузы бильярдный шар.
– Товарищи, где здесь дискуссия намечается? – спросил дерущихся Борис.
Оба анархиста, мгновенно забыв о своей ссоре, повернулись к Борису и закричали на два голоса:
– Какие мы тебе товарищи? Товарищи в Смольном заседают, в ГПУ служат! Товарищи от народа оторвались! Так что ты не смей нас этим позорным прозвищем называть, если не хочешь тумаков!
– Извините… – Борис попятился, на всякий случай приняв боксерскую стойку. – А как вас положено величать?
– Братьями! – выкрикнул лысый. – Потому что все люди – братья, кроме этих отщепенцев и ренегатов! – И он ловко пнул ногой своего длинноволосого оппонента.
– А дискуссия-то где, братцы? – повторил Борис свой вопрос.
– На втором этаже, в зале! – ответил длинноволосый, и оба анархиста снова принялись молотить друг друга.
– Еще один вопрос, – попытался прервать их Борис. – Вы Игната Кардаша не знаете?
Но анархисты так увлеклись выяснением отношений, что больше ничего не слышали.
Борис и Серж по широкой мраморной лестнице поднялись на второй этаж дворца. Из-за полуоткрытых дверей доносились громкие крики – наверняка именно там происходила обещанная дискуссия, а значит, там собрался весь цвет анархической общественности, и был шанс найти Игната Кардаша.
Спутники вошли в зал.
Зал был полон народу. Здесь были матросы в бушлатах и студенты в форменных тужурках, попадались рабочие и мастеровые. Все они кричали одновременно, так что разобрать что-то в этом непрерывном гомоне не представлялось возможности.
На трибуне стоял невысокий человек с окладистой бородой, который безуспешно пытался привлечь внимание публики.
Наконец на эту же трибуну вскарабкался рослый матрос и рявкнул таким басом, каким свободно можно было перекрыть рев шторма и артиллерийскую канонаду:
– Ша, братва! Прекратить сей момент этот кагал! Якорь вам в глотку! Вы анархисты или базарные торговки?
Зал на мгновение затих.
– Если вы анархисты – дайте высказаться этому братцу! Он имеет до вас пару слов от свободных анархистов Житомира!