Появился командир роты старший лейтенант Чернышов и поставил новую задачу – наступать лесом на другую его опушку, куда с высоты скрылись фрицы. Когда мы развернулись цепью и начали продвигаться через лес, подошла вторая рота батальона с задачей наступать правее нашей роты. Стало веселее, не одна наша рота будет продолжать наступление, а с подкреплением. Вообще, в лесу наступающий бой отличен от других боев, как, скажем, на открытой местности или в населенном пункте. В лесу ты противника не видишь – впереди деревья, чаща кустов, высокая трава, и какие дела у соседа, ты тоже не знаешь. Мне редко приходилось вести бой в таких условиях, немцы в лесу редко оборонялись и, как правило, не наступали.
По этому лесу мы некоторое время прошли без стрельбы. Командир роты Николай Чернышов был от меня недалеко, с ним это редко бывало – видимо, ему попало от комбата, и он решил непосредственно руководить ротой. Все знали, что немцы где-то окопались, но все равно открытый по нам плотный пулеметный огонь был внезапным. Из-за близости противника пули не свистели, а летели плотным роем и, попадая в дерево, производили звук, как от удара обухом топора по стволу, громко, смачно, так что чувствовался удар большой силы. Пришлось залечь. Кое-как окопавшись, мы осмотрелись, но из-за частого малолесья ничего не было видно, хотя мы определили, что фрицы где-то рядом с нами. Командир роты Чернышов кричит: «Бессонов, вперед! Поднимай солдат в атаку!»
Команду надо выполнять, и я закричал (из-за огня, противника и нашего, слышно было плохо) своему помкомвзвода и сержанту Савкину: «Поднимайте людей в атаку!» Они лежат и смотрят на меня – вроде как говорят: «А ты что не встаешь в атаку? Поднимай, мол, сам!» А ведь и правда – это моя обязанность.
Эх, была не была, в промежутке между очередями встал я во весь свой рост и кричу что есть мочи: «Встать, встать, так и эдак! За мной, вперед, в атаку!» Коротко и ясно – такова была обстановка. Одновременно со мной поднялись Савкин и мой помкомвзвода (я забыл его фамилию), а за ними вся рота. Броском мы преодолели расстояние до окопов немцев, но они не приняли рукопашный бой и сбежали со своих позиций. Мы их не стали преследовать – убежали, и черт с ними. Остановились в их же окопах передохнуть и решить, что дальше делать. В принципе задачу мы выполнили, а впереди слышны были звуки моторов танков. Звук мотора у немецких танков своеобразный – заунывный, не такой, как у наших. Сколько их, определить по звуку было сложно.
Подошел Чернышов, сел под дерево, я встал около него, и мы обсуждали обстановку и дальнейшие действия. По полевому телефону Чернышов доложил командиру батальона и получил указание ждать подхода танков. В это время фрицы открыли артиллерийский огонь, скорее всего из танковых орудий, снаряды рвались и впереди, и позади нас. Расположение роты они не знали и били наугад.