- А если бы меня, Витька, кто-нибудь в заду-минной беседе спросил, как ты выглядишь, я бы и то не сказал. Да и слов-то невозможно подобрать, чтобы описать твою внешность, столь безобразную, что это просто эталон безобразия, чтобы описать то чувство брезгливого ужаса, которое при виде тебя испытывают люди, подавляя естественную в таких слvчаях тошноту. Какую часть тебя, Витька, ни возьми для анализа, так сразу и убеждаешься в правоте вышесказанного. К примеру, лоб у тебя, Витька. выпуклый и кривой, а волосы кудрявые и растут гребнем, который начинается на макушке и кончается на лопатках. Если искать определение твоей голове, Витька, то я скажу, что она у тебя в форме детской железной дороги. В общих чертах, Витька, ты напоминаешь гальванизированного покойника. К этому добавь просто сакральное отсутствие ума, и картина будет удручающей. Но зато, Витька, ты добрый, и под такой неказистой оболочкой бьется горячее, любящее сердце.
Витька, покрывшись пятнами, со страстью глядел в зеркало.
- Факт, — скрипнул Внуков в подтверждение.
- У-ы-ы-ы!.. — закричал Витька и выпрыгнул в окно.
А недоумки, пересмеиваясь, направились на улицу к теннисному корту. У корта на бревнах сидела Бобриска. Лицо у нее было грустным. Маза подсел, рядом и спросил с участием в голосе:
- Как жизнь?
- Вот, значит, как дело-то обернулось!.. — закричал Свинья, увидев их вместе.
- Да, мы любим друг друга, — гордо заявил Маза. — А посторонние, кстати, нам ни к чему. Я, может, сейчас в любви буду признаваться.
- Сомневаюсь в твоих навыках, — хмыкнул Свинья. — Ты, наверное, просто скажешь: «Я тебя люблю» — и покраснеешь, а это неправильно.
- А как правильно? — спросил Маза.
- Ну... Поясняю. Надо сперва просто сесть рядом и нахохлиться.
Маза нахохлился.
— Потом медленно, чуть дрожа, взять ее руку. Не так, мельче дрожи, и руку левую, ну!.. Вот.
Свинья расстегнул рубашку и принялся с жаром бегать вокруг. Бобриска улыбалась. Немного в стороне встал Николай Марков с задумчиво-недовольным лицом.
- Теперь гладь руку, гладь!.. Смотри на руку!.. Теперь лицо подними и посмотри на нее тоскующе!.. Тоски во взгляде побольше, побольше!.. Да что за бездарь!.. А руку продолжай гладить!..
- Не,— негромко сказал Николай Марков.— Гладить больше не надо.
- Теперь говори тихо, с придыханием: я давно хотел — пауза — сказать тебе...
- Я давно хотел, — прошептал Маза и мигнул, — сказать тебе, Ирочка...
- «Ирочка» не надо! — крикнул Свинья.
- Надо, — твердо возразил Николай.
- Не надо, не надо, замолчи, не вмешивайся, понял?.. Дальше говори: что я... тебя...