– Ты бы меня жирным пингвинусом не называл да не дразнился бы, когда Симеон-кудесник дождь вызывал,- не полез за словом в карман Наум. – А я и не жирный вовсе!
Действительно, Наум был скорее юношей худым и долговязым.
– Для пингвинуса – жирный, – ответил Хват. – Пингви-нусы отличаются своеобразным изяществом, как писал Грамотей Максимус!
– Полно! – прикрикнул на юношей Удача. – Говори-ка, Наум, что за скользь на улицах?
– Какая скользь? – вскинулся Наум.- Где скользь?
– А ты что, не знаешь? – прищурившись, спросил Медведь.- Земля скользкая во всей деревне…
Наум, не отрываясь от перил, попробовал ногой землю.
– И правда,- заявил он.- То-то я смотрю – что это вы друг за дружку хватаетесь… Словно пингвинусы…
Хват покраснел до корней волос, а Медведь покачал головой:
– Темнишь ты, юноша… Если не знал, что скользко, пошто в перила вцепился, как клещ?
– А мне учитель всегда советует: будь осторожней, под ноги смотри,- не моргнув глазом ответил Наум.
– И ты каждый раз вот так вот, словно по ниточке, спускаешься? – спросил Удача.
– Всяко бывает,- осторожно ответил ученик кудесника.- Сегодня вот какие-то предчувствия одолели… Мы-то из рода знахарского, ведовского…
– И дым у тебя поэтому из трубы зеленый валит? – веско спросил Сом.
– Дым зеленый? – ахнул Наум.- А я и печку-то не топил… Не к добру!
Сказав это, он ящерицей юркнул обратно в избу, захлопнув за собой дверь. Послышалась какая-то возня, упал засов, и в избе все замерло.
– Сдается мне, напакостил волхвенок,- сквозь зубы процедил Медведь.- Странно он себя ведет…
– Если его кто-то внутри не поджидал,- заявил Сом.
– Не стал бы он обратно так спешить, кабы там враг был,- молвил Удача.- Может, испугался просто?
– Не просто,- сказал Хват. – Теперь вижу – не просто! Наверняка зелье колдовское разлил. Симеон-кудесник в отлучке, а этот недоучка расплескал настой дивный, учителем для других целей приготовленный, и на село порчу навел. Он только пакостить и умеет. Чуяли бы вы, как у меня уголь после его колдовства вонял! Маленькое окошко в избе – и голову не просунуть – приоткрылось, и оттуда послышался голос Наума:
– Лжа это! Ничего я не разливал, перед лицом светлого Сварога клянусь!
– Тогда почему в избе спрятался? – спросил Удача.
– Лиха опасаюсь,- ответил Наум. – А что до льда – не иначе Морозко виноват… Слыхали сказ про девицу, которую за вредный характер в холодный лес завезти хотели, да так и не завезли? У лошадей копыта разъезжались… Потому как Морозке та девица тоже была не нужна!
– Но летом ведь льда не бывает! – затянул старую песню Хват.