– Чего там, всегда пожалуйста. – Николаша широко улыбнулся. – Давай я тебя вон на тот стульчик посажу.
Прежде чем усадить Ренату на облезлый венский стул, он потрогал, не развалится ли тот. Стул был застелен круглым ковриком, связанным из разноцветных тряпочек.
– Кто это здесь такие вяжет? – удивилась Рената.
Очень уж по-деревенски выглядело это произведение.
– В Юрцове кто-то, – ответил Николаша. – Знаешь, за рекой возле монастыря деревня? Иринка такие штуки обожает, километрами у местных скупает. А им что – они сколько хочешь навяжут, только плати. У нее в комнате просвета нет от этих тряпок.
Только присев на стул, Рената почувствовала, что действительно устала. У нее даже голова закружилась, и ей захотелось прилечь. Да и музыка, которой руководила сидящая возле музыкального центра Тина, звучала слишком громко, просто вбивалась в уши.
Кроме Ренаты, этого, правда, никто не замечал – в не успевшей толком прогреться импровизированной бальной зале собралось человек двадцать, все они увлеченно танцевали и смеялись.
– Я, наверное, домой пойду, – сказала Рената.
– Что такое? Плохо, да? – испугался Николаша.
– Нет, ничего. Голову немного повело. У беременных бывает.
– Так зачем сразу домой? У Иринки в спальне можешь прилечь. Жалко же уходить, – совсем по-детски объяснил он. – Сейчас малышню приведут, спектакль будут показывать. Не МХАТ, конечно, но все равно интересно. Мы в детстве тоже спектакль ставили – Гайдара, «Сказку о военной тайне». Я Мальчиша-Плохиша играл.
Рената не выдержала и расхохоталась. Кругленький Николаша наверняка был отличным исполнителем этой роли любителя варенья и печенья.
Он не обиделся, а с удовольствием посмеялся вместе с ней.
– А Алексей Андреевич кого играл? – спросила Рената, насмеявшись.
Правда, она тут же вспомнила, что Иринин брат открестился от участия в домашнем театре.
– Кибальчиша, кого ж еще, – сказал Николаша.
Почему Алексей Андреевич не желает об этом вспоминать, Рената интересоваться не стала.
– Я и правда прилягу, если Ирина будет не против, – сказала она. – А ты потанцуй.
– Иринка-то? Конечно, не против будет, можно и не спрашивать.
Николаша отвел Ренату в Иринину спальню, которая была отделена от бальной залы узким коридорчиком. Ренатина усталость усиливалась так быстро, что она с трудом добрела до кушетки, даже не успев рассмотреть эту комнату. Да, впрочем, это ей все равно не удалось бы: свет здесь не был включен, только лежали на полу голубоватые полосы от фонарей за окном.
– Спасибо, Николаша… – пробормотала она, засыпая. – Что же это я вдруг… Иди, иди танцуй…