Но он опять, уже во второй раз, недооценил своих противников. Его установку внештатный консультант Леонид Васильевич вскрыл в два счета, и инициатива «скорректировать план» исходила в результате от Мартынова.
Далее Мишка, согласовав все с Хватовым, решил разыграть передо мной и перед Геростратом водевиль в духе «мы клюнули», и когда я своими глазами убедился, что Свора замышляет чуть ли не государственный переворот, он легко послал меня доигрывать эту бездарщину до самого занавеса, когда под победные звуки фанфар на сцене появляются вооруженные до зубов спецназовцы. Результат: зло наказано, добро торжествует, критики сходят с ума от восторга, автора — на сцену!
Не знаю, быть может, решение играть со мной, как с пешкой, а затем посылать в финале под пули и не пришло к нему легким путем. Может быть, у него действительно не было иного выхода. Может быть, он полагал, выбирая этот план предпочтительным по сравнению со всеми другими, что идет по пути наименьшей крови — может быть. Но тогда он должен со мной согласиться и спокойно принять то, что я этого ему не прощу никогда.
И мы не встретились бы и еще полгода, и еще год, если бы не странный телефонный звонок позавчера вечером, и не второй звонок от «главврача» сегодня утром — прямо телефонные войны какие-то! — и если бы после второго звонка я не понял, что история, начавшаяся поздней осенью, вовсе не закончилась падением автомобиля в холодные воды Невы — нет, она только начинается. И снова никто не позаботился, чтобы мне было куда отступать…
— Герострат жив, — сказал Мишка, наблюдая за моим лицом тусклым взглядом из-под прикрытых век.
Я воспринял новость спокойно. Еще и потому, что для меня она не являлась новостью.
— Мы извлекли тело водителя волги, помнишь?
Я кивнул.
— Это оказался совершенно посторонний человек. Герострат провел нас, Борис, ты понимаешь? Провел, как мальчишек.
Я пожал плечами. Не все вам — козыри в руки. Даже при таких способностях к блефу.
— Что еще? — спросил я.
— Он пытался убить меня, Борис. Он подстрелил меня, но я успел увидеть его лицо. Сомнений нет: это Герострат. Он выжил и решил отомстить, понимаешь?
Я снова кивнул. Что тут не понять? Вендетта — это вендетта.
— Он стрелял в меня, он будет стрелять в тебя. Поберегись, Борис. Поберегись!
Что-то я не слышал от тебя подобных слов полгода тому назад. Но лучше, как говорится, поздно, чем никогда.
— Спасибо, — сказал я и добавил, выдержав паузу: — за предупреждение.
— Уезжай куда-нибудь, — посоветовал Мишка. — Уезжай подальше. Хоть во Владивосток, хоть на Сахалин — подальше. Возьми академический отпуск в своем Политехе и — вперед, понимаешь?.. И еще Елену забери. Пусть тоже возьмет отпуск, в Питере вам оставаться сейчас опасно…