— Что здесь произошло?
— Кто бы знал!..
Кое-кого в прокуратуре чрезвычайно раздражала эта уклончивая манера Кирпичникова отвечать на прямо поставленные вопросы, но Хватов всегда терпимо относился к ней, пряча ухмылку в усах и спокойно дожидаясь, когда Лева снизойдет до содержательного ответа. Работать с ним Игорю Павловичу доводилось часто, и он полагал, что лучшего, более грамотного следователя прокуратуры в Санкт-Петербурге не найти. А что до эксцентричной манеры вести беседы — у каждого свои причуды.
— Этот вот, — Кирпичников кивнул в сторону лежащего у подъезда тела, — вышел из дома около пяти, вытащил пистолет и без предупреждения застрелил вон того, — кивок в сторону второго. — Был еще какой-то третий. Сначала упал носом в землю, а когда стрелок вырубился, подобрал его пистолет и быстренько смылся.
— Я посмотрю?
— Нужен ты больно…
Хватов обошел толпящихся свидетелей и двинулся к телу «стрелка». Там толпа была погуще: как всегда падкие на ЧП жильцы окрестных домов собрались поглазеть на работу «несомненно доблестной, но утопающей в цунами преступности» милиции. Расстроенный участковый пытался увещевать их, чтобы разошлись. Любознательные не расходились. В конце концов участковый махнул рукой, вытер вспотевший лоб платком и закурил.
Хватов остановился над мертвым Кириченко, долго вглядывался в запрокинутое лицо, сравнивая его с тем на маленькой фотокарточке в пухлой, но нигде не зарегистрированной папке, в которую он и Мартынов собирали материалы по Своре. Да, без сомнения это Кириченко. И смерть его, как две капли воды, похожа на смерть Эдика Смирнова в аэропорту. Еще одна жертва Герострата. Жаль парня.
Хватов отвернулся и подошел ко второму. Череп второго был расколот пулями; об опознании не могло идти и речи.
— Документы какие-нибудь при нем есть? — спросил Хватов у Александра Евгеньевича, старательно записывающего за Костей протокол осмотра.
— Да, кое-что есть, — кивнул Александр Евгеньевич, не отрываясь от своего увлекательного занятия. — Студенческий проездной, выписанный на имя Скоблина В. Н. С печатью Политеха. Надо будет туда позвонить.
Все правильно, подумал Хватов, информатор не подвел. Все правильно.
Полковник отошел в сторону от Скоблина, чтобы не мешать экспертам. Там он закурил и, нахохлившись, стал наблюдать за их работой. Он догадывался, кто был третьим здесь во дворе в пять часов дня по московскому времени. И чем дольше он думал об этом, тем в большей степени догадка превращалась в уверенность. Вывод из увиденного и сопоставленного мог быть только один. Один-единственный.