Шел первый час лекции по сопромату. Преподаватель, Марк Васильевич Гуздев, долговязый с совершенно седыми патлами, ускоренно закончил очередную «четвертинку», чтобы рассказать обожаемый аудиторией, но не слишком приличный анекдот из жизни преподавателя сопромата, умевшего особым способом поддерживать интерес студентов к своей лекции. В исполнении Гуздева анекдот звучал примерно так:
— Как-то раз хитроумный преподаватель сопромата, профессор, читал лекцию. Читает он ее, читает и вдруг видит, что-то его студенты стали клевать носами, засыпают прямо на глазах. Тогда профессор говорит: «А в конце лекции, товарищи студенты, я раскрою вам секрет, как уберечься от беременности». Студенты, естественно, пробудились, проявили известный интерес к столь актуальной тематике. Проходит час. Снова заклевали носами, кто-то даже захрапел. Тогда преподаватель опять говорит: «А в конце лекции, товарищи студенты, я расскажу вам о способе, как на сто процентов уберечься от беременности». И снова — проснулись, снова — оживление. Но вот лекция подходит к концу, профессор собирает свои бумаги, складывает их в портфель и направляется к выходу. «А как же способ? — вскакивает одна из студенток. — Вы же обещали рассказать, как уберечься от беременности.» И тут преподаватель отвечает с улыбкой: «А ведь за эти два часа никто из вас на сто процентов не забеременел».
Жизнерадостный смех.
Гуздев снисходительно улыбается. По всему, он доволен произведенным эффектом. Кажется, еще немного и начнет раскланиваться под бурные аплодисменты, спонтанно переходящие в овацию.
Без стука приоткрывается дверь аудитории. В нее заглядывает молодой человек в очках.
— Ну что же вы остановились, товарищ студент? — добродушно осведомляется Гуздев. — Проходите, если уж решили порадовать нас своим присутствием. Только в следующий раз, попрошу, не опаздывать.
— Извините, профессор, — смиренно отвечает молодой человек, потом делает резкое движение правой рукой и захлопывает дверь.
В аудиторию, в ее недоуменную тишину влетает круглый темно-зеленого цвета предмет.
Он падает на кафедру перед Гуздевым, катится по ней, а когда Марк Васильевич наклоняется посмотреть, что это такое, вдруг взрывается ослепительно ярко, разметывая вокруг себя десятки осколков. А сразу вслед за ним криками боли и ужаса взрывается тишина.
Ночью на кухню пришла мама, но будить меня не стала: наверное, догадывалась, что тогда я точно откажусь ложиться. Убрала чашку с кофе, книгу, вытряхнула окурки в мусорное ведро, перенесла телефон в прихожую, а под голову мне сунула подушку.