Задрожав и стиснув кулаки, она едва удержалась от того, чтобы ударить Алекса. И он точно знал, что девушка не сделала этого скорее из отвращения, чем из милосердия к нему.
Следующие слова Хелена адресовала ковру:
— Ах, ты клянешься? Так скажи-ка мне, что для вампира свято?
— Иди к черту, Хелена.
Наступившая тишина напоминала ту, что бывает после взрыва бомбы — долгая пауза, после которой начинают завывать сирены. Это не было простым «иди к чёрту». Алекс не хотел, чтобы слова показались такими резкими, но страх и отчаянье наполнили его слова силой. Так что если уж для него самого эти слова прозвучали, как проклятье, то для неё — и того хуже.
Могу ли я оттолкнуть её от себя ещё дальше?
Алексу следовало уйти прежде, чем он снова причинит ей боль.
— Ты не смеешь со мной так разговаривать, — воскликнула девушка, не дав ему раскрыть рот.
— Прости. — Этого, конечно, было недостаточно, но он всё равно попросил прощения. За всё.
Её глаза сверкали от гнева.
— Мне не следовало говорить, что для тебя нет ничего святого. Я этого не знаю. Я вообще тебя не знаю. — Она вытерла слезы. — Можешь оставаться внизу сегодня и завтра ночью. Вот и всё. Я не хочу тебя видеть. И не хочу с тобой разговаривать.
Алекс хотел было заявить: «Нет, я ухожу прямо сейчас». Это было бы достойно. Но какая-то израненная и опустошенная часть его испытала облегчение от того, что ему было где заснуть в безопасности, поэтому возразить он не смог. И спустя пару секунд просто ответил:
— Спасибо, — вот только голос его прозвучал слишком тихо, а она убегала слишком поспешно…
Хелена прошла в кухню, села за барную стойку и рассмеялась. Теперь оставалось либо смеяться, либо плакать. Она разругалась с вампиром. Разве не полагается охотиться на них с кольями? А она вместо этого всего лишь обвинила его в нарушении границ её личного пространства.
И в тот момент она поняла, что больше не боится.
С тех пор, как она обнаружила его без сознания на своем заднем дворе, и вплоть до разговора, состоявшегося этим вечером, она пребывала в состоянии непрерывного, всеобъемлющего ужаса. Но когда они сорились, Алекс, укрытый в тени лестничного пролета, казался обыкновенным мужчиной. Не кровососущим обитателем ночи, а выведенным из себя и пытавшимся оправдаться вполне себе человеческим парнем. Который, возможно, тоже был напуган. Он вел себя как полный придурок, но ведь и она в определенных ситуациях вела себя точно также.
Как раз когда Хелена решила, что с неё хватит сомнительных отношений, она спуталась с вампиром. Который, откровенно говоря, даже не был с ней честен. Который ожидал, что она не только быстренько выскочит за него замуж, но и с той же легкостью станет вампиром. Он хотел кормиться от неё. Беседовать о проблемах самоконтроля. Беседовать о взаимной уступчивости. Именно этого она уже вдоволь натерпелась от Джеффа.