Александр Фостин. Она попыталась представить голого, напившегося крови мужчину, который ворвался в дверь её дома прошлой ночью, как раз перед тем, как испечь блинчики. Его глаза были обезумевшими — сверкали и вращались, будто бы его загнали в ловушку.
Но потом через деревянную дверь его голос звучал совершенно нормально. Как будто бы для него было вполне привычным занятием охотиться и убивать лосей голыми руками. Посреди ночи. И без одежды.
Она уже верила ему. Так же, как Хелена была уверена, что Алекс лгал тем утром, когда оставил её одну и обгорел, теперь она знала, что прошлой ночью он говорил правду. В любом случае, следующая ночь будет последней, которую он проведет в её подвале. А после завтрашнего дня всё в её жизни возвратиться на круги своя.
И это хорошо.
Да, хорошо.
Она налила себе чашечку кофе и вынула еду из духовки. Что вообще вампиры могли знать о человеческом завтраке? Как позже выяснилось, многое. Блинчики были мягкими и золотистыми, яичница изобиловала сыром и была приготовлена великолепно. Алекс умел готовить. И это было бессмысленно.
Вампиры умели готовить, а Хелена нет. Всякий раз, когда она предпринимала попытки научиться, Джефф говорил… Так, стоп! Никаких мыслей о Джеффе. Не важно, что именно он когда-то ей говорил. Его слова могли ранить даже на расстоянии. Вместо этого она отыскала газету и принялась читать комиксы, пока уплетала золотистые блинчики.
Убирая со стола, девушка раскрыла страшную тайну Алекса. Груда подгоревших, бесформенных блинов таилась на дне мусорной корзины. Эти три идеально круглых, мягких, золотистых блинчика получились у него только где-то с пятнадцатой попытки. Уголки губ Хелены подёргивались до тех пор, пока она не сдалась и не позволила себе широко улыбнуться. Эти бесформенные произведения кулинарного искусства сделали её почему-то до смешного счастливой.
К счастью, зазвонил телефон, поэтому ей не пришлось снова и снова всё это обдумывать.
— Привет, незнакомка, — прочирикала Лейси. — Чего вытворяешь?
Хелена немного поморщилась. Она избегала Лейси, потому что та видела её насквозь.
— Крайний срок, — солгала она. — Большая и коварная заявка на получение спонсорской помощи. Почти закончена.
Врать Хелена ненавидела, но раз уж и так погрязла в собственном вранье по уши…
Лейси скептически фыркнула.
— Никакая заявка на спонсорство никогда не удерживала тебя от хорошей попойки. Уверена, что всё нормально? Как ты себя чувствуешь? Сегодня, вроде бы, годовщина… — подруга неловко осеклась.
Годовщина гибели родителей в автокатастрофе. Лейси была права, но дата эта подкралась слишком уж незаметно. Не удивительно, что Хелена постоянно думала о маме с папой.