Хелена везла Алекса в супермаркет, размышляя о том, что абсолютно ничего не знает о кровососах, раз обычная поездка в местный Сэйфвэй[45] настолько взволновала одного из них.
Перед входом Алекс захватил продуктовую тележку и весь оставшийся до торгового зала путь проехал на ней, как на самокате. Когда они вошли через автоматические двери, у Хелены возникло странное ощущение чего-то родного, семейного. Алекс вел себя как счастливейший ребенок, получивший билетик на местную ярмарку. И в окружавшей их толпе покупателей, пришедших в магазин в ночь на понедельник, улыбался только он один.
— Он огромен! — сообщил Алекс. — Как будто целый город еды.
— А разве в Нью-Йорке нет супермаркетов? — Хелена повернулась и пристально посмотрела на вытаращившуюся на них женщину, и не сводила глаз, пока та не развернула свою тележку и не направилась в противоположную сторону. Алекс выглядел не настолько плохо, чтобы напугать ночных посетителей своим видом, но из-за этой розовой кожи и безумной улыбки любой бы не удержался от того, чтобы взглянуть в его сторону ещё раз. Вот только это вовсе не означало, что всем обязательно нужно было пялиться на них и дальше.
— Есть несколько, только, по-моему, они меньше. В какой стороне фрукты и овощи? Ну, тот отдел, где ты ни разу не была, — поинтересовался Алекс.
— Имеешь в виду полки с отвратительной зеленой дрянью?
— Их самых.
Хелена указала в противоположный конец магазина. Алекс легко подхватил её, усадил в продуктовую тележку и принялся быстро толкать это нехитрое транспортное средство в указанном направлении.
— Алекс! Стой! — Но, разумеется, он не остановился, и девушке ничего не оставалось, кроме как устроиться поудобнее в своей тележке, схватиться за бортики и держаться изо всех сил.
Это был далеко не лучший способ заставить людей перестать пялиться.
Тележка на высокой скорости обогнула стеллаж с бумажными полотенцами. Испугавшись, что вот-вот упадёт, Хелена завизжала, как девчонка, но Алекс ловко вывернул и избежал заноса. Они буквально пролетели мимо той же старой карги, что пялилась на них минутой раньше.
Хелена только ухмыльнулась да помахала рукой.
Алекс бросил Хелене французскую булку. Потом ещё одну. Заливаясь смехом, девушка поймала и первую, и вторую, а потом еле увернулась от третьей.
— Перестань! Ты же не собираешься… — Продолжить Хелена не смогла, потому что Алекс закружил тележку, и не остановился до тех пор, пока от смеха на глазах девушки не выступили слезы.
У каждой полки возникали всё новые и новые вопросы: «Любишь устрицы? Редиску? Имбирные пряники?»