Мэри выгнулась и забилась в судорогах наслаждения. Вульф боролся с собой, не желая заканчивать так скоро, и поддерживал ее, пока она не успокаивалась. Не снимая ее ноги со своей талии, Вульф понес Мэри в спальню и осторожно уложил на кровать.
Она вздохнула.
– Ты не…?
– Еще нет, – ответил он и начал настойчиво двигаться.
Мэри не хотела, чтобы это заканчивалось. Она с удовольствием принимала его толчки, качала его в колыбели своего тела, а после того, как из его горла вырвался громкий стон, и мощные волны завершения потрясли сильное тело, обнимала тяжело навалившееся тело. Только бы он не ушел и не оставил ее опустошенной снова. Всю свою жизнь она провела как бы в заточении «пристойной неосведомленности», пока не встретила Вульфа и не начала жить по-настоящему. За несколько коротких месяцев он настолько стал центром ее жизни, что прошедшие годы подернулись дымкой забвения.
Он попытался собраться с силами и освободить ее от тяжести своего тела. Мэри стиснула ноги вокруг него. Вульф крякнул.
– Дорогая, дай мне подняться. Я слишком тяжелый для тебя.
– Совсем нет, – прошептала она и поцеловала его в шею.
– Я вдвое тяжелее тебя. Ты хоть сто фунтов весишь?
– Конечно, – обижено ответила она. Она весила целых сто пять фунтов.
– Тогда не намного больше. Я вешу двести, и на фут выше тебя. Если засну сверху, то ты задохнешься.
Он действительно засыпал на ходу. Мэри провела рукой по его спине до самого низа.
– Пусть все так и останется.
Он мягко толкнулся нее.
– Вот так?
– Да, – выдохнула она.
Он остался сверху, но чуть сдвинулся и переместил часть веса на бок.
– Так лучше?
Получилось просто замечательно. Можно спокойно дышать, и он близко, даже еще в ней. Вульф мгновенно заснул, положение понравилось обоим. Мэри улыбалась в темноте, продолжая обнимать любимого.
Неприятные мысли вторглись без приглашения. Кто-то намеренно бросал тень на Вульфа, пытался снова засадить его в тюрьму. Вульф в тюрьме? Мысль об этом казалась невероятной и страшной. Она достаточно узнала его, чтобы понять одно – он никогда и никому не позволит снова лишить себя свободы.
Мэри хотела спасти его, спрятать в своих объятиях, встать стеной между ним и опасностью. Боже, как же это вышло? Все жили в относительном спокойствии и мире! Что стало причиной беды?
Внезапно Мэри поняла, и ужас почти лишил ее возможности дышать. Причина в ней!
Пока Маккензи жили изгоями, наказанными за их происхождение и прошлое Вульфа, все было спокойно. И вот в городе появилась она – белая женщина, которая встала на защиту Вульфа и Джо, вместо того чтобы присоединиться к горожанам. Именно она помогла Джо достичь того, что удавалось очень немногим. Люди начали говорить, что поступление Джо Маккензи в академию – большая честь для всего города. Кэти Тил назвала Вульфа самым впечатляющим мужчиной в округе. Границы между городом и семьей Маккензи начали стираться. Кто-то с гниющей раной ненависти оказался не в состоянии это вынести.