Кэшел откашлялся.
— Теноктрис. Я бы хотел вернуться назад…
И запнулся. Утром, прежде чем отправиться в город, он надел шерстяную тогу и тунику, напоминавшие крестьянские, но лучшего кроя и качества. С того дня, когда ее сшила его сестра Илна, одежда ничуть не обносилась. Никто на Островах не мог сравниться с ней в искусстве шитья.
Теноктрис была в шелковом платье, уже не новом и вышедшем из моды, и походила на переживающую трудные времена знатную особу, в услужении у которой остался неотесанный слуга — все, что могла позволить себе госпожа. Слова «во дворец» неминуемо привлекли бы внимание толпы, а юноша хотел избежать лишнего шума и суматохи.
— Домой.
— Да, конечно, — согласилась Теноктрис и посмотрела по сторонам, определяя, какое направление им теперь следует избрать, поскольку Кэшел еще плохо ориентировался в этой веренице улиц. — Думаю, если мы пойдем…
Несколько прохожих остановились, с любопытством наблюдая за происходящим. Кэшел и Теноктрис не делали ничего из ряда вон выходящего, так же как и куры, копошащиеся на крестьянском дворе, но все же в их действиях проскальзывало что-то необычное. А в Вэллисе, как и в других местах, где бывал Кэшел, всегда находились люди, которые обожают смотреть на то, что делают другие, вместо того чтобы самим чем-нибудь заняться.
Минуя зевак, к ним подошел крупный мужчина с гладко выбритым лицом. Несмотря на лысину, светившуюся на голове вместо волос, выглядел он молодо. На незнакомце была шерстяная туника плотной вязки, черного цвета, с белой поперечной полосой на груди. Застывшее его лицо не выражало ни злости, ни волнения, ни других чувств, которые свидетельствовали бы о том, что мужчина готов выйти из себя, если что-то пойдет не так, как ему хочется.
— Ты здесь главный? — спросил он у прораба. — Ты всем этим заправляешь? Хочу купить эту груду камней. Я заплачу…
Рабочие лишь перевели взгляды с незнакомца на Теноктрис и Кэшела — ситуация грозила измениться не в их пользу.
Кэшел опустился на корточки и сел на камень, зажав его между ног, вместо того чтобы бросить назад в кучу булыжников. Затем вновь встал, крепко сжал посох в руках и стал ждать, что будет дальше.
Незнакомец взглянул на Кэшела и Теноктрис. Потом перевел взгляд на кусок статуи и поднял глаза.
— Полагаю, ты взял то, что принадлежит мне, парень. — За его вежливым обращением ощущался гнев. — Если не возражаешь, я заберу камень.
— Это не твое, — ответил Кэшел. Теноктрис стояла за его спиной, но он не знал, где именно. Молодой человек надеялся, что волшебница поняла, как обострилось положение и к чему это может привести. — Я купил его, честно заключив сделку.