Да, он использовал сложившуюся ситуацию стопроцентно. А что касается ее, то она потеряла остатки своей гордости…
И вот теперь они с братом стояли на платформе вокзала – такого огромного, каких раньше она никогда не видела, – окруженные горой своих потрепанных сумок и чемоданов, часть которых для надежности были перевязаны веревочкой, а поблизости не было видно ни одного носильщика.
Тысячи и тысячи людей – гораздо больше, чем жило во всем их поселке, – торопливо шагали мимо них, занятые своими мыслями и делами, но никому и в голову не приходило помочь им. В Йоркшире, печально подумала Ли, не было бы недостатка в людях, готовых прийти на помощь.
От всей этой новизны Фредди совсем растерялся и, несмотря на то что всей душой рвался в Лондон, стоял рядом притихший и подавленный. Ли обернулась к нему и приказала отправиться на поиски какой-нибудь тележки.
– А где? – спросил он.
– Понятия не имею, – ответила она нетерпеливо. – Просто пойди и достань что-нибудь. Если мы будем ждать тут носильщика, то простоим до седых волос.
Парень послушно отправился на поиски, предоставив сестре маяться собственными мыслями и сомнениями. Ли чувствовала себя совершенно выбитой из колеи. Прежде она несколько раз бывала в Лидсе, а в Лондоне – только однажды, совсем еще девчонкой, и, насколько она помнила, он так же подавлял ее своими размерами. Все здесь было каким-то огромным: дома, улицы, людские толпы.
Все же она надеялась, что Николас хотя бы снаружи ждет ее, потому что, если его там нет, предстоял еще один кошмар – искать такси и добираться самой до их дома, расположенного где-то в Хэмпстеде.
О Боже, подумала она, и зачем только я согласилась сюда приехать? Она не сможет здесь жить, она привыкла совсем к другому, проведя всю жизнь в сельской местности, где люди наряжаются только по праздникам и собираются посудачить на рынке, единственном людном месте в поселке.
А здесь с самого утра все так изящно одеты! Женщины на высоких каблуках, а мужчины в парадных костюмах. Ли не могла припомнить, чтобы ее дедушка когда-нибудь надевал костюм, хотя он и висел у него в гардеробе на вешалке.
Критическим взглядом она окинула себя: легкое цветастое платье без рукавов, мягко ниспадающее вдоль стройной фигуры, и пара босоножек – вот и весь ее наряд. На голову она надела соломенную шляпу, чтобы защитить лицо от солнца.
Веснушки, обычно малозаметные, проступали ярче, если она бывала недостаточно осторожна на солнце. Но сейчас эта соломенная шляпа ее смущала, ибо еще больше подчеркивала ее сельское происхождение.