Наконец вернулся Фредди с тележкой, и после бесконечных усилий, с трудом найдя дорогу среди вокзального столпотворения, они вышли на привокзальную площадь, так же тесно запруженную народом, как и сам вокзал.
– Вот это да! – выдохнул Фредди, оглядываясь вокруг. – Ты когда-нибудь видела подобную толкотню?
– Спроси лучше, хотела ли я все это видеть…
– Перестань хандрить, – хмыкнул Фредди, недовольно отвернувшись.
– Я и не хандрю. Мне просто хочется немного свободного пространства.
– А мне нет.
– Не сомневаюсь. Ты ведь здесь словно малыш на рождественской ярмарке.
Оба засмеялись, и Ли обняла брата за плечи. Но Фредди тут же отстранился – он всегда стеснялся ласк, особенно на людях.
Ли медленно огляделась в поисках Николаев и тут же услышала за спиной звучный, хорошо поставленный голос:
– Я вижу, вы отлично справились и сами нашли дорогу.
Она обернулась, вспыхнув румянцем. А когда его серые глаза пробежали по ней, вдруг почувствовала себя неловко, словно этим беглым взглядом он проник ей под одежду.
– Да. Добрались без проблем. Разумеется, она должна быть вежливой с ним, но вовсе не обязана быть дружелюбной. В памяти еще свежи те тонко завуалированные намеки насчет ее безответственности по отношению к Фредди и неумения позаботиться о себе. Поэтому она решила держаться с ним настороже.
– Ладно, пойдем.
Он подхватил их чемоданы, словно они совсем ничего не весили, и широким, решительным шагом двинулся к стоянке машин. Ли заторопилась вслед за ним, придерживая рукой шляпу и невольно любуясь его легкой, упругой походкой, походкой спортсмена.
На ходу он так дружески болтал с Фредди, отвечая на его жадные расспросы, словно они много лет знали друг друга. Очевидно, скрытая неприязнь, которую он испытывал к ней, не распространялась на ее брата.
Надо бы, подумала девушка, серьезно поговорить с Фредди, чтобы он был здесь настороже и не слишком увлекался Лондоном, не забывал, что по натуре он сельский парень. Очень не хотелось, чтобы брат изменился, стал этакой «столичной штучкой».
Сверкающий «ягуар» Николаев исполнил Фредди таким энтузиазмом, словно он видел его первый раз в жизни.
– Это всего лишь машина, Фредди, – охладила Ли его пыл и, заметив удивленно поднятые брови Николаев, добавила:
– Груда металла на четырех колесах, предназначенного для того, чтобы доставить тебя из пункта А в пункт Б.
Она уселась на переднее сиденье и пристегнула ремень, в душе и сама восхищаясь блеском приборной панели и упругостью роскошных сидений.
– На большинство женщин эта груда металла произвела бы большое впечатление, – пробормотал Николас, включая мотор.