– Если бы вы пришли немного раньше, то стали бы свидетелем моих усилий успокоить ее. Но Изабел не желала успокаиваться. Как, впрочем, не желала и выслушать мое объяснение случившегося.
Правда же очень проста: придя в себя, я осознал, что наши отношения с Изабел недостаточно прочны для союза на всю жизнь, как бы замечательно ни казалось все в теории.
– Итак, вы заблуждались?..
– Но я все-таки признал ошибку. – Бруно изогнул губы в улыбке, и вновь коварная, предательская дрожь пронизала тело Кэти.
– Верно. – Девушка встала, старательно избегая его взгляда. – Я пойду переоденусь и позабочусь об обеде. Наверное, Изабел уедет?
– Навряд ли она снизойдет до того, чтобы сказать нам «до свидания».
– Как вы можете быть таким холодным? – смущенно спросила Кэти; Обе ее прошлые влюбленности завершились по взаимному согласию, без ссор и упреков. Впрочем, чему удивляться – Бруно не похож на большинство нормальных людей.
– Так будет лучше для нас обоих, – произнес Бруно, – Изабел нужен мужчина с хорошими связями, кучей денег, готовый всячески ей угождать. Но вряд ли наши отношения надолго остались бы идеальными. Задумавшись, я вдруг осознал, что мы никогда не проводили долгое время вместе. Я под всяческими предлогами возвращался к своей работе.
– Вас действительно не волнуют ее угрозы?
– У нее нет ключей от моей квартиры, – ответил Бруно, вытягивая перед собой длинные ноги, – так что ей не удастся искромсать одежду, и потом, она не настолько мстительна, чтобы нанять киллера. Казалось, эти рассуждения его даже развлекают.
– А если она сделает вашу ссору достоянием прессы? – Кэти не могла избавиться от тягостного чувства вины, не убедившись, что Бруно ничего не угрожает. Даже если причинить вред столь влиятельному человеку практически невозможно. И все же…
– Конечно, я публичная фигура… – Он откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. – Но подробности моей жизни никогда широко не освещались. Вам нечего беспокоиться. Изабел просто выкрикнула это в пылу ссоры. Она приедет в Лондон, успокоится и через недельку объявит миру, что благодарит Всевышнего, что избавилась от меня…
Джозеф совсем не скрывал, что доволен расставанием крестника с длинноногой блондинкой. С Кэти он довольно откровенно поделился своими мыслями, которые вызывала у него их связь; за обедом же в присутствии Бруно высказался довольно сдержанно, заметив лишь, что Изабел не совсем подходящая его крестнику женщина. Бруно поинтересовался, какова же она, подходящая ему, но старик не пожелал развивать данную тему.
Кэти предпочла не вмешиваться в разговор. Со своим скудным жизненным опытом она не могла добавить ничего существенного. После отъезда разъяренной Изабел Кэти ожидала, что Бруно попытается объяснить ей происшедшее между ними в бассейне, но он ничего не говорил, и его молчание само по себе многое означало. Девушка вновь и вновь вспоминала то восхитительное ощущение, когда губы Бруно прикоснулись к ее губам. Разум твердил Кэти, что возвращаться к поцелую не следует даже мысленно, но сердце отказывалось его слушать. Голоса Джозефа и Бруно замолкли, а она продолжала сидеть в прежней мечтательной позе еще какое-то время. Потом смутилась и принялась убирать тарелки.