Старший инспектор сам приготовил кофе и легкий завтрак (жена и дочери еще спали), вымыл за собой посуду, поставил ее в сушку, надел «сбрую» с пистолетом в кобуре и тихо вышел…
В это же время в Нью-Йорке
— Ты говорил с ним, Бруно?
— Да, дон Сальваторе, я все сделал согласно вашей инструкции.
— Вот и прекрасно, Бруно, пусть твой друг ищет, у него это прекрасно получается, а нам же много не надо, пусть копает.
— А когда раскопает, дон Сальваторе? Что с ним будет?
— Ты удивляешь меня, Бруно. Какая разница? Главное, чтобы у нас была точная информация, а что будет с этим… Брессом — у него же теперь такая фамилия? — бог с ним, он все равно отрезанный ломоть.
— Согласен с вами, дон Сальваторе, — извинился Чиленто перед Палоцци.
Молчание похитителей не способствовало хорошему настроению начальника службы безопасности. Почему, ну почему они молчат? Нет, это никакие не уголовники, те уже требовали бы выкуп, да на них бы уже настучали их коллеги. Следовательно, это Фронт освобождения. Если же Мэрчисон решит все рассказать, то об этом и думать страшно… Совершенно ясно, что американцы ведут поиски по своим каналам, но, кроме общих слов, от них пока ничего не поступало. Очень все это неприятно. Может быть, ввести отца в курс дела? Нет, рано. Так что же, дожидаться, пока станет поздно? Хорхе Очоа решительно снял трубку, нажал кнопку скрэмблера[3] и набрал личный номер отца, известный лишь немногим людям. Дон Иносенсио снял трубку после двух звонков:
— Слушаю.
— Здравствуй, папа, это я — Хорхе.
— Ты очень кстати позвонил, нам надо встретиться.
— У меня особый вопрос.
— Значит, обсудим его особо. Сегодня жду тебя в семь.
Брэдфорд Уэнделл не желал смотреть на Дэймиэна Талли, резидента ЦРУ в Кристобале. Они сидели в кабинете Талли на втором этаже посольства США в этой республике. Несмотря на кондиционер, толстяк Талли просто купался в собственном поту, струйки которого стекали по багровому лицу за шиворот, под рубашку. Под мышками на пиджаке расплывались два потных пятна.
«Ну и слизняк, — подумал Уэнделл, — и проку от него никакого, сидит в кабинете, отсиживает задницу, ждет, когда можно будет уйти на пенсию. Почему мне так повезло, что приходится работать с этим жирным чучелом? Господи, почему ты выбрал меня? Почему я должен целыми днями общаться с таким идиотом?»
Уэнделл всегда и везде был впереди — в школе, в университете, в ЦРУ. Помогали талант, небывалая работоспособность и неземная жажда успеха. Он все делал лучше других и ожидал, что люди, работающие с ним, в крайнем случае должны быть чуть глупее его. А тут…