Кажется, я впервые поменялась с мужчиной местами: он навязывался и просил объяснений, а я уклонялась и противилась каким бы то ни было разборкам. Неужели я становлюсь черствой, если меня стали раздражать чужие переживания? А где же три великих женских «Ж»: женственность, жертвенность, жалость?
И, стараясь не слышать долетающих с кухни Лешкиных восклицаний, я только вздыхала… и думала… думала…
…Сколько раз за последний год наших романтических отношений я мечтала, чтобы Лешик вот так, внезапно объявившись на моем пороге, сказал бы: «Дружок! Я знаю, что часто причиняю тебе боль. И очень ценю, что ты все равно хочешь быть рядом… Я даю обещания, которые честно мечтаю выполнить, но у меня не очень получается. Я исчезаю надолго безо всякого объяснения, а ты, я знаю, изводишься и глотаешь успокоительные. У меня есть семья, а ты все время одна. Я хотел бы, чтобы все было по-другому, НО…»
Мысль натянулась и оборвалась, отозвавшись болью в висках. Что «но», я не знала. «Но» – не могу? «Но» – не хочу? Или «но» – так принято в наше время, что у настоящего мужчины обязательно должна быть любовница, а одинокой женщине трудно прожить без мужика, и если нет своего – довольствуйся половинкой чужого и не хнычь?
Не знаю. Я сама не знала, ЧТО бы хотела услышать. Откуда же тогда Лешику знать, что мне надо, и как найти для этой истории хотя бы дохленькое, но все же счастливое завершение? Ему ведь некогда анализировать происходящее, он и так разрывается между «заколачиванием денег», семьей и мной в придачу. И если работа и жена с детьми – необходимый «прожиточный минимум», то я – развлечение дополнительное. Игрушка. Тем более давнишняя, с большим историческим прошлым, корнями из самого детства, когда мы с ним сидели рядышком на верхнем суку огромного дуба, растущего посреди двора, и исподтишка кидались желудями в тех, кто качался на вкопанных неподалеку скрипучих качелях. Как нам досталось за это однажды от Аллы Савиновой, самой старшей из нашей дворовой компании, за эти проказы – и сейчас помнится!
Тренькнул телефон, отвлекая от грустных мыслей. Я поблагодарила Всевышнего за помощь и попыталась нажать правильную кнопочку.
– Алло?
– Алло! Не слышно… Ната-аш… Уже лучше. – Надо же! Это сквозь тысячи километров прорывалась та самая Алла Савинова – «Командир нашего двора», «Совесть детворы всей округи». Тогда она наводила на меня ужас, но много позже мы все-таки подружились с ней по-настоящему. Алла приехала как-то отдохнуть на теплый остров Кипр, где я тогда жила с мужем-банкиром, ей понравилось, и она не долго думая перетащила своего мужа Димку под лучи средиземноморского солнца.